Рябина в шоколаде - стр. 38
Меня все же взяло любопытство, и я встала у мистера Бойда за спиной. И тут же порадовалась, что мой дедушка отказался от варенья, которое хранили в огромных пластмассовых ведрах, как сметану на рынке. Вдоль стены тянулись составленные вместе переносные столы из пластика, и прямо на них лежали буханки, огромный нож и черпак. Нет, я не брезгливая, просто не ожидала подобного от Америки. Все нормы, типа, соблюдены? Или санэпидемстанции на островах в принципе не работают?
Будем считать, что все окей! Тетка ведь в одноразовых перчатках, да и запах из пекарни идет такой обалденный, что мой почти что пустой желудок чуть не взвыл от восторга. Хлеба нам подали в пакетах. И цена у одного, если верить прибитому на стене меню, восемь баксов за штуку… Нехилая! Они его из золотой муки, наверное, пекут, а в ней муравьи точно не водятся.
— Скажи, ты голодная?
Я отрицательно мотнула головой, хотя в России сразу бы отломила горбушку. Найл, видимо, знал привычки русских женщин, поэтому молча вытащил из заднего кармана мятую банкноту и протянул женщине, чтобы нам дали клубничного хлеба, от которого он ранее открещивался.
— Этот не увести. Будешь есть здесь! — заявил он грозно и добавил ответом на мой немой вопрос: — Нам ехать далеко. Совсем изголодаешься.
Ну да, булка с вареньем — ну очень по-гавайски! Сразу такой ностальгией повеяло. Ещё бы чайку липового предложил! Так я б не отказалась!
Окно в магазинчике пекарни было завешено одеялом. Интересно, они его снимают на ночь, чтобы укрыться во время сна или все же это такая вот перманентная занавеска? Тетка, зевая, разрезала хлеб пополам и обильно полила вареньем — целый черпак, кажется, вылила, так и буханка целая, а не порционная! Склеила половинки и протянула мне в пакете. Я поблагодарила. Она улыбнулась.
— А вы не будете? — спросила не она, а я, держа в руках то, что мне и за день не съесть, а если и съесть, то одно место после этого на весь отпуск слипнется.
Найл ответил, что так поздно не ест, а у меня, типа, утро и мне уже можно сказать «хэллоу какаияка». Я не стала просить перевести фразу. Мне хотелось попросить увести меня отсюда. И я поспешно вернулась на скамейку и начала жевать, а пока усердно жевала, передо мной появилась бутылка воды, уже заботливо открытая. Своевременно — хлеб, конечно, таял во рту, но из-за скорости его пожирания я находилась на грани икоты. Ик… И где я нахожусь? В какой-то трущобе…
— Я больше не могу, — честно сдалась я на половине буханки.
Мне разрешили завернуть остаток в пакет и доесть дома. На обратном пути я сумела разглядеть за забором темные домики, похожие на наши дачные. Живут же люди… Нечего сказать больше…