Рябина в шоколаде - стр. 144
— Потом, можно? Сейчас свежие цветы и еда перебьёт любые парфюмерные запахи, — пустила я в ход женскую хитрость, и та сработала.
На одной сковородке запекались куриные беловики в травах, на другой — кусочки чего-то фиолетового.
— Это сладкая картошка. Местная молокайская, — сказал Найл, поднимая мою пустую тарелку. — По вкусу ничем не отличается от оранжевой. Если, может быть, чуть слаще. Соли в ней нет, извини, так что соли сама.
Я кивнула и приняла от Найла полную тарелку, ещё и с салатом, почувствовав стыд за то, что проторчала два часа во дворе с внуком, вместо того, чтобы предложить свою помощь деду.
— Вкусно? — не унимался мистер Бойд.
Я снова кивнула и добавила:
— Необычно.
— Харт, ты почему ешь руками? — обернулся дед к внуку, но внук не убрал картошку ото рта.
И только прожевав сказал:
— Иай-мали у гавайцев означает есть медленно, про необходимость пользоваться вилкой там ничего нет. Найл, ну хватит так на меня смотреть! На этой земле сотни лет эту картошку ели руками, а ты требуешь у меня нарушать традиции. Вот…
Харт протянул деду свою банку пива.
— Нет, — отмахнулся тот. — До результатов тестов я не буду нарушать диету.
— Я не прошу тебя пить! — Харт постучал пальцем по банке. — Прочитай… Понял? Настало время интересных историй. Ты ничего не хочешь рассказать нам про Лару и Джулию? Я без разрешения взял телефон…
Найл больше не улыбался, но и не сделался хмурым. Я спешно проглотила кусок курицы, но не рискнула заесть его салатом. Про пиво я даже не думала.
— Я заметил. Что ты хочешь знать?
— Правду, Найл! Мы, кажется, подошли к точке невозврата. Выложи уже все, как есть. Кто такая Шугар Плам?
Найл ничего не ответил, вперил взгляд в меня, да такой тяжелый, что я опустила вилку на стол и спрятала руки на коленях.
— Ты знаешь Валентину Тарковски?
— Тарковскую? — переспросила я. — Валентину Семеновну? Я у неё училась.
Сердце подпрыгнуло в горло, его стук разрывал уши. Откуда он знает про мою научную руководительницу? И… Не знаю, подругу, что ли… Ну, старшего товарища так уж точно. Или даже вторую мать. Она одна растила сына и, когда тот уехал в Штаты, осталась совершенно одна и полностью отдала себя студентам. И не выпускала любимчиков из виду даже после вручения дипломов. С ее легкой руки я занималась переводами для издательства, и это была до сих пор моя единственная официальная работа.
— Валентина училась вместе с Ларой. И именно она познакомила мою жену с твоим творчеством.
— Что?
Я вспыхнула ярче подсвеченного ананаса — мои волосы встали, наверное, дыбом, как его макушка. Неужели? Нет, Валентина Семёновна не могла читать мои… любовные фантазии! Я ведь так тщательно скрывала своё творчество от знающих людей.