«Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона: Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота - стр. 8

Однако первыми неприятными событиями для Элфинстона в России становятся поездка в Кронштадт и знакомство с адмиралом Спиридовым, которого, как оказалось, уже давно назначили командовать эскадрой и который спешно готовил суда к походу в Средиземное море. Осмотр этой эскадры произвел на Элфинстона тяжелое впечатление: в Кронштадте британцу все показалось в запустении, на кораблях он не мог найти офицеров, но более всего ему не понравился сам адмирал Спиридов. Всё, прежде всего – простота адмирала, вызвало в британце протест, а потому при описании этой встречи он отметил лишь небритое лицо, грязную одежду адмирала и, главное, его шокирующую иностранца привычку к объятиям и поцелуям при встрече (Элфинстон назвал это «поцелуем Иуды»). Русский обычай приветственного поцелуя и в дальнейшем вызывал у Элфинстона брезгливость и отвращение. Впрочем, не могли привыкнуть к такой форме приветствия и другие британцы17.

По возвращении в Петербург он составил большую записку с предложениями об усовершенствованиях на снаряжаемых кораблях, которые императрица повелела «исполнить по возможности»18.

После отправления 18/29 июня 1769 г. эскадры Спиридова Элфинстону досталась небольшая группа судов, наспех собранных по балтийским портам (четыре линейных корабля: «Саратов» «Не Тронь Меня», «Тверь» и «Святослав»; два фрегата: «Надежда» и «Африка»; пинк «Святой Павел» и срочно отремонтированное судно «Чичагов»)19. Самым большим кораблем его эскадры оказался новый 80-пушечный «Святослав», который должен был идти с эскадрой Спиридова, но из‐за конструктивных недочетов вынужденно вернулся в Ревель. В дальнейшем именно с этим кораблем и его командиром И. Я. Баршем у Элфинстона было более всего проблем, и именно на этом корабле он потерпел крушение в сентябре 1771 г. на лемносской мели. Но он, как и обещал императрице, подготовил эскадру к выходу в море ко дню коронации Екатерины (22 сентября/3 октября) и покидал Санкт-Петербург, отпраздновав при дворе день рождения главы Российского флота великого князя Павла Петровича и день коронации императрицы, обласканный вниманием и готовый к великим свершениям.

Очевидно, что личные беседы с Элфинстоном в 1769 г. расположили к нему императрицу. Екатерину II впечатляли и поступавшие от российских посланников М. М. Философова из Копенгагена и А. С. Мусина-Пушкина из Лондона донесения о том, как успешно Элфинстон отремонтировал и подготовил к походу свои корабли (см. комментарии к с. 63, 176, 221, 228), доходили до Екатерины и письма самого Элфинстона, адресованные согласно субординации графу Н. И. Панину, с подробными отчетами о преодолении возникавших в походе трудностей. Во всяком случае, 8/19 января 1770 г. Екатерина писала А. Г. Орлову об Элфинстоне: «Трудолюбие, радение и ревность сего достойного человека не можно довольно похвалить, он, конечно, все на свете препятствия преодолеет»