Рождественская перепись - стр. 22

– Спаси и сохрани, Господи! Убереги меня от всякого бесовского наваждения! – проговорил он вслух. Фотография при этом не исчезла. Более того, он обнаружил на её обратной стороне каракули "Мама вирнис" и заплакал. Он вспомнил, как каждую ночь в детском доме просил об этом боженьку. Вспомнил, как его, маленького найдёныша, плохо выговаривающего слова, спрашивали: "Как твоя фамилия?", а он отвечал: "Коя Ябо". И как покидал детский дом с фамилией Рябов, записанной "на слух", и как не стал её менять, посчитав, что с ней будет проще. Что же это? Выходит, Ксана – вот из этого времени, 2014? А Калев Янович, он знает об этом или нет? Почему он сказал, что это Аксинья из Морозовки? Она так представилась? Нет, нет, это всё невозможно, совсем невозможно! А если кто прознает? До вечера он отвлекался работой, которая то и дело стопорилась катастрофическими мыслями. Он дурно спал, и наутро чуть свет отправился в Морозовку.

Я задёргиваю занавеску, отделяющую женский угол и достаю из сумки тампон. Замечаю, что нескольких не хватает. Слышу шёпот с печки:

– Смотри, какие у неё патроны! Давай попробуем в батино ружьё вставить.

– Не, не тот калибр. Наверное, у спортсменов специальные ружья.

– А зачем тогда она их под юбку прячет? Странные патроны.

– Она попой стреляет, не слышал ночью, что ли?

Я ржу, не выдержав комизма этого разговора, и раскрываю своё присутствие рядом с полатями. Пацаны взвизгивают от неожиданности.

– А ну сдать патроны! Они у меня наперечёт! – командую я.

– Тёть, а зачем они?

– Потом расскажу. Только в ружьё не суйте, ладно? Они туда не подходят, можете всё испортить – и ружьё, и тампо…патроны.

Мальчишки нехотя отдают тампоны. Хорошо, что не вскрыли. Всё же страх перед разной заразой сидит во мне глубоко.

– Что ещё из моей сумки у вас? Ну? – забираю ключи от машины, от дома и от работы. Телефон они брать побоялись. – Зачем в сумке шарились? Не знаете, что нельзя чужое брать?

– А ты сама в мамкин сундук лазала! И в её одёже ходишь!

Возразить нечего. Прошу прощения, что взяла вещи Аксиньи.

– Раз я на вашу банду работаю с утра до ночи, должна же я получить небольшую зарплату? К тому же, родительскую кровать я не трогаю.

Задумались. Решили, что это справедливо.

– Ладно, носи мамкину одёжу. А мы тебе помогаем…

– Вы не мне помогаете, а себя обслуживаете. Кое-как, должна заметить. И корову угробили.

– Ой, не начинай. Не будем мы в твоей сумке шариться, уже всё посмотрели.

– Ну и хорошо. Никому только не рассказывайте ни про ключи, ни про патроны, а то и меня у вас не будет. Договорились? Спите ещё, следопыты, полшестого только.