Россия на изломе - стр. 12

– Японец, в кимоно одет, – сообщил полковник, глядя в бинокль, – самурай должно быть и с мечом самурайским. Не всех, видать, их в Японии перебили тридцать лет назад.

Всадники разъехались, развернули коней, встали лицом друг к другу. Японец поклонился, казак приложил правую ладонь к виску. Противники обнажили оружие и помчались навстречу друг другу. Кличь «банзай» и «ура» слились в единый рык. Всадники разъехались невредимые, развернулись и опять поскакали на встречу, поднимая столб пыли. И вот из пыли вылетел конь, волоча за собой японца. Василий салютовал шашкой и отдал честь японской стороне.

– Ах, ловок Васька, – сказал восхищённо полковник, – почти до пояса самурая разрубил.

Волков развернул коня и шагом направился к своим. И тут с японской стороны прозвучал выстрел. Васька прогнулся и снопом упал с седла. Рыжий конь, обнюхал хозяина и поскакал к своим.

Казаки разом поднялись. Полковник, не отрываясь от бинокля, прорычал:

– Отставить. Назад.

– Ваше высокоблагородие, может быть он ещё жив.

– Может быть, – согласился полковник, – только там два пулемёта вас ждут, а у нас такой механики нет. Ишь, какие хитрецы. Теперь японцы точно знают, какая часть на этом участке. И они точно знают, что казаки даже мёртвых своих не бросают, вытащить стремятся, вот пулемёты и приготовили. Ждём до ночи.

– До ночи может и не дожить, если ранен.

– Казачья доля такая. Ждём. Коня его лучше поймайте, суда бежит.

Ночью казаки добрались до тела Волкова, урядник приложил ухо к груди.

– Ну, слава Богу, жив. Дышит ещё.

12.02.2022 г.

Шёл бесконечный дождь. Мокрая тайга стояла по обе стороны реки Лены. Капли дождя создавали круги на водной глади реки, стучали по доскам шитика, по шалашу на нём. Шитики толкали шестами и гнали вниз по течению реки. Шли от Жигалово к Усть-Куту. Ехала специальная комиссия, девять человек, из Москвы и Санкт-Петербурга под началом сенатора Сергея Сергеевича Манухина. Ехали расследовать Ленские события, произошедшие в начале весны этого 1912 года.

Туда же и одновременно с ней следовала и вторая комиссия. В честности сенатора Манухина никто не сомневался, но российская общественность в лице адвокатуры Москвы и Санкт-Петербурга решала послать собственную комиссию. В неё входили присяжные поверенные Кобяков и Никитин, а председателем назначили молодого, ему тридцать один год, но уже именитого и успешного адвоката по политическим делам Александра Фёдоровича Керенского.

Конец мая, в России тепло, а здесь на Лене прохладно. Керенский простудился, простудился очень сильно, отлёживался в шалаше. И ещё этот дождь, и сырость. Шитик качался на мелких волнах, Керенского укачивало.