Родить от чудовища - стр. 30

Этого хватило, чтобы взять ублюдка на крючок.

Но и я не врал. Мне реально было что показать большому боссу.

Я вошел в просторный зал переговоров.

Герман был на месте. Рядом — свита. И охрана.

Точно так же, как и у меня.

Мы оба пожимали руку. А в другой — держали нож.

— Приветствую, сынок, — сказал мне Герман.

Словно это не он выжег мою душу до сизого угля.

— Шакал тебе сынок, — ответил я подонку.

И достал из кобуры пистолет.

Положил его на стол между нами.

Под прицелами его охраны.

Но пускай лежит. Этот ствол не для него.

По крайней мере, не сегодня.

— Ты сказал, что у тебя есть кое-что ценное, — говорил Варшавский и курил гаванскую сигару. То затягивался. То выдыхал. Выпуская кольца дыма. — Кое-что такое, что заинтересует даже столь небедного человека, как я.

— Хм… — усмехнулся я хитро. — Есть такое… Приведите сучку.

16. 16. Я забираю твою дочь

(Анвар)

Я украл эту дуру, чтобы отомстить.

Ему — Герману Варшавскому.

Мои люди выследили его дочь по номеру машины. Когда она решила вырваться из-под защиты папки. Доказать свою самостоятельность и взрослость.

Ванильная пизда. Которую родила фотомодель.

Чего еще можно ждать от такого исчадия?

Смазливая на морде, но абсолютно пустая внутри. Только и может, что делать селфи в гостиничных лифтах.

Пока ее папа ворочает миллионами. И развлекается убийством беззащитных людей. Вроде моей матери.

Однако, вот же ирония. Я вызвал Германа на стрелку, чтобы показать, как опускаю его родную дочь.

Глупую наивную целку, которая не стоит ломаного гроша.

Но для Варшавского она — весь мир.

Единственный ребенок криминального гиганта.

И сейчас он предстанет перед папой в совершенно новой роли.

— Ты приехал с невестой? — подметил выродок. Все так же пуская дым от сигары. — Лейла становится лучше с каждым годом. Ты не забываешь выполнять супружеский долг, Анвар? А то ведь, может, мне тоже подключиться? Вдруг твоя красотка недотрахана…

Сучий потрох играл с огнем.

Но я готовил козырь.

— Я привез сюда не только Лейлу.

Посмотрев на невесту, я кивнул затем охране.

Чтобы Умар привел малолетку.

— Ты расширил круг невест, Камаев?

Герман вынул изо рта сигару и одобрительно кивнул.

— Можно и так сказать. Только одна невеста — для женитьбы. А вторая — чтобы просто трахать.

— Ого… — ухмыльнулся Варшавский. — Да ты взрослеешь на глазах. Я уже не узнаю того юнца. Который плакал на могиле своей матери.

Его слова задели за живое.

Я напрягся всеми мускулами тела. Заскрипел зубами.

Меня как током ударило от слов про маму.

И я дернулся за пистолетом.

Всего на мгновение мелькнула фантазия — как я окрашиваю стену в красный цвет.