Римшот для тунца - стр. 5
Если мою жизнь представить как солнце, то вокруг моего светила имеется множество лучей. Это друзья, приятели, знакомые, любимые, любящие, на дух меня не переносящие, школьная жизнь с ее любимыми и не очень предметами, семейные узы, тайные мечты и мимолетные увлечения. Но есть в этой звезде и пробел, где не хватает одного луча. Мне катастрофически не хватает единомышленников в моем увлечении литературой. Не то чтобы я был такой умный, ума во мне немного. Просто, как бы это помягче выразиться, это направление не очень популярно в моей среде. Вернее, очень непопулярно. Ну кто сейчас любит читать? Не вижу лес рук. А писать? То-то и оно. Нет, участвуя в различных конкурсах, я вижу десятки, сотни моих ровесников, которые пытаются самовыражаться в поэзии и прозе, но все они разбросаны по стране, и мои попытки сблизиться хотя бы виртуально потерпели неудачу. А те, с кем удалось установить контакты, оказались откровенными эгоцентриками, мнящими себя если не пушкиными, то уж бродскими точно. Так я и жил с мыслью: «Я жалкий осколок прошлого, который хочет присоединиться, но не может». Правда, однажды я было нашел себе такого человека, – известная журналистка, Ирэна Пиоттух, которую жители Владивостока запомнили по серии ярких одиозных передач, снизошла до знакомства со мной. Но не прошло и полгода, как ее пригласили в Москву, и я снова остался один.
Что это было за знакомство? Впервые я увидел ее в телепрограмме «Один на один». Немолодая, очень полная, с огромными навыкате глазами, острая на язык, она запомнилась мне с первого раза. Ее шутки, ее каламбуры и ядовитые комментарии приводили меня в полный восторг. Я был потрясен чудовищной степенью ее внутренней свободы. На реплику приглашенного в студию гостя: «Разрешите, я присяду, в ногах правды нет», она тут же парировала: « Можно подумать, в заднице вся правда скопилась». Или вот, в адрес проворовавшегося депутата Законодательного Собрания: «Ну, что я могу вам сказать? Прекрасно!!! Прекрасно сидят на вас вещи, купленные на налоги жителей Владивостока!» Или хитроумному представителю ЖКХ: « Мы думали, что мы на дне, но снизу постучали». А вот эта реплика привела меня просто в экстаз (обращаясь к чиновнику, сорвавшему отопительный сезон во Владивостоке): «Вы бы хоть срежиссировали раскаяние, сочувствие или хотя бы растерянность перед нашими телезрителями, организовали бы лицевые мышцы, что ли». После таких ярких, смелых высказываний я был полностью в ее власти, вернее, во власти ее таланта, конечно. И хотя никто из домашних моего восторга не разделял – «Эта твоя передача – полное гуано», – сказал отец. «И это все? Весь пар, как говорится, вышел в свисток», – поддержала его мать. «Кому нужны эти вечно торчащие из карманов политические фиги?» – поморщился Костя, «Если змею разрубить на кусочки, голубкой она не станет» – философски резюмировал Гоголев, – я своего мнения не изменил. Огрызнувшись словами Мандельштама о том, что русская литература родилась под звездой скандала, я поспешил признаться в своей любви Ирэне Пиоттух, найдя ее в социальных сетях. Она великодушно приняла мое признание, и вскоре мы стали, если не друзьями, то товарищами, точно. Едкая и острая на экране, она была совсем не такой в жизни. Сколько раз бы она не цитировала слова Коко Шанель: «Мне наплевать, что вы обо мне думаете, я о вас не думаю вообще», я видел совсем другое – битую жизнью немолодую женщину, талантливую и ранимую, повидавшую много горя. Шумная и эпатажная, ведущая свои программы по принципу «делать неприличное – приличным», в повседневном общении она обладала большим запасом внутренней деликатности, была прекрасным собеседником и другом. В наши редкие встречи я почему-то не мог избавиться от ахмадулинских строк, которые независимо от меня звучали в голове, произносимые кем-то: