Пятая печать - стр. 10
– Присаживайтесь, конечно, – ответил Ковач и, отодвинувшись, освободил место за столом. – В тесноте да не в обиде… Какой разговор, садитесь!
– Весьма признателен, – сказал одноногий. – Пожалуй, сниму пальто, у вас так тепло здесь.
– Конечно, снимайте, – услужливо поднялся Кирай, бросив остерегающий взгляд на часовщика, который уже скривил было рот, глядя на усердие книжного агента. – Давайте я помогу вам, служивый.
Он помог инвалиду снять пальто и, несмотря на протест, сам отнес его к вешалке, пристроив рядом со своим.
– Все мы люди, все мы человеки, – сказал он, снова устраиваясь за столом.
Трактирщик тоже вернулся на место. Принес заказанное гостем вино, поставил перед ним, затем сел и, достав сигареты, предложил поочередно собравшимся.
– Ишь ты, никак вы разбогатели, дружище Бела? – удивился Дюрица, уставясь на пачку «Дарлинга». – А все плачетесь, как бедняк горемычный! Вон какое богатство в кармане.
Трактирщик с довольным видом улыбнулся:
– Да вы не подумайте… Это мне один капитан подарил!
– Что до меня, я таких вещей никогда не любил, – заявил Ковач, тщательно выбирая себе сигарету из пачки. – По совести говоря, никогда я не понимал и чего господа в них находят. Все равно что одеколону нюхнуть.
– Чего находят… чего находят… – приговаривал Кирай, тоже вытягивая себе сигарету. – Выдрючиваются. Не подумайте, господин Ковач, будто им это нравится. Им самим противно, но ничего не поделаешь, надо пустить пыль в глаза. Вот, мол, я какой барин, угощайся, братец! А сами плюются. Но мода есть мода.
Столяр кивнул:
– По-моему, господин Кирай прав. Наедине-то, поди, они такого не курят, по крайней мере, мужчины. Помнится, в бытность мою подмастерьем, когда я еще в Буде работал, у Тушека и Компании, довелось мне у такого вот барина состоятельного побывать. Так он, барин этот, на прощанье протянул мне сигаретницу, а там в одном отделении были сигареты «Левенте»[3], а в другом – вот такой же «Дарлинг». Причем шкатулку он так повернул, чтобы я взял «Дарлинг», а сам «Левенте» закурил.
– А может… – встрепенулся маленький посетитель, – он, может быть, для гостей держал эти деликатные сигареты, а сам любил что покрепче?
– Может, и так, – ответил Ковач. – Как бы там ни было, сам он закурил «Левенте».
– Да для форса это, – заявил Швунг, подождав, пока трактирщик наполнит его стакан. – Для форса, можете мне поверить. Не хочется хвастать, но по роду занятий мне приходится вращаться в таких местах, и, по-моему, я эту публику изучил. За столько-то лет. Люди они неплохие, но очень уж большое значение придают вещам, на которые мы и внимания не обращаем.