Пятая печать - стр. 9

– Да какие, простите, туманы в августе, – возразил Кирай, поворачиваясь на стуле к новому посетителю.

– Уж коли я говорю, значит, так и было. Погодите, я объясню. Шел я ночью домой, и пришлось проходить мимо речки. Ночь была довольно прохладная, и над водой, примерно метровым слоем, стоял густой туман. Но только внизу, не выше метра, как я сказал…

– То был не туман, а пар!

– А что такое туман? Тот же пар и есть!

– Извините, но если б туман был паром, то так бы и назывался! Уж это-то могли бы знать.

Дружище Бела – трактирщик – уже был за стойкой и привычно протирал жестяную поверхность.

– Что прикажете?

– Я, по правде сказать, – улыбнулся низенький гость, – еще сам не знаю, чего бы мне заказать.

– Ну что же… подумайте, может, что и придет на ум.

Посетитель достал носовой платок и, покашливая, принялся вытирать нос и рот.

– Простудился вот… – сказал он и улыбнулся сидевшим у стола.

– Мороз… Прямо зима… – сказал книжный агент и, прикрыв рот ладонью, зевнул.

– Настоящая-то зима еще впереди! – заявил столяр.

– Конечно, до настоящей еще далеко, – согласился Кирай, – но для осени просто кошмарная стужа.

– Ну, раз далеко, – заявил Дюрица, изучающе глядя на вновь пришедшего, – то так бы и говорили, что на улице холод, а не мороз.

– Какой вы вдруг стали педант!

– Я отнюдь не педант, а просто люблю, когда правильно формулируют мысли. Попросите глинтвейна, сударь, – сказал он, повысив голос. – Это бы вам теперь в самый раз.

Невысокий гость улыбнулся и обратился к трактирщику:

– Глинтвейн? Это, пожалуй, и впрямь было бы хорошо.

– Да не слушайте вы его! – отвечал трактирщик. – Он вам наговорит! Глинтвейна у меня не было, нет и в обозримое время не предвидится.

Невысокий гость уже обтер носовым платком и щеки, повернулся к часовщику и как-то неловко, по-детски опять улыбнулся:

– Я вижу, вы все тут в замечательном настроении?

– Так что прикажете, сударь? – забарабанил пальцами по жестяной стойке дружище Бела.

– Тогда, может быть… просто пинту вина?

– Пинту вина, – отозвался трактирщик, снимая крышку с встроенной в стойку фарфоровой емкости.

– И где это вас, уважаемый? – беря в руки стакан, кивнул Дюрица на деревяшку. – Небось не в тыловой казарме, а где-то на фронте, в России? Или, может, вы оступились по молодости?

– Не извольте шутить такими вещами! – вмешался столяр. – А вы, сударь, если хотите присесть, пожалуйте к нам.

– Покорно благодарю, – сказал вновь прибывший и со стаканом в руке проковылял к столу. – Добрый вечер, – вновь поздоровался он, подойдя поближе. – С вашего позволения, я и впрямь ненадолго присяду.