Психоаналитические теории развития

В этой книге мы используем термины «система» и «структура» как взаимозаменяемые. Хотя разработанная Фрейдом окончательная модель психики стала известной как структурная модель, тем не менее в системе взглядов, изложенной в части I, ее можно рассматривать как структуру, представляющую собой относительно стабильную и постепенно развертывающуюся систему.

Впоследствии было повсеместно признано, что попытки проводить психоаналитическую терапию собственного ребенка или интерпретировать его поведение не идут ему на пользу.

Расщепление – это термин, который можно использовать в двух значениях. Он может относиться к примитивной защите, когда разные аспекты объекта воспринимаются по отдельности, но они пока еще и не были слиты, например, приятные и неприятные психические репрезентации матери. Он может также относиться к регрессивной защите, при которой разные аспекты объекта разделяются после того, как были слиты. Например, психическая репрезентация, включающая все аспекты матери, может разделиться на репрезентацию всех «хороших» или приятных аспектов матери и на репрезентацию всех «плохих» или неприятных атрибутов. Смешанные чувства по отношению к другому человеку или к себе самому могут быть разделены на приятные и неприятные, при этом один набор чувств затем зачастую приписывается другому человеку. К сожалению, авторы редко указывают, в каком значении они используют этот термин.

Ребенок также необычайно «эластичен» и обладает ярко выраженной тенденцией к возвращению на прежний путь развития после некоторого сбоя или отклонения. Это наблюдение вынудило клиницистов иначе оценивать патогенное воздействие единичных травмирующих событий. Им даже пришлось пересмотреть саму идею о том, что такие неблагоприятные внешние условия, как лишение материнской заботы или хаотическое окружение, всегда и неизбежно оказывают необратимое патогенное воздействие (см. A. Freud, 1955; Emde, 1981; Harmon, Wagonfeld, Emde, 1982; Anthony, Cohler, 1987).

Строго говоря, выражение «не затрагивающий жизненного опыта» относится ко всем гипотетическим аспектам психического функционирования, таким, как защиты или другие психические механизмы, а также к психическим системам или структурам. Такого рода элементы психического функционирования – неотъемлемая часть наших теорий, но не часть нашего опыта. Сандлер и Йоффе (1969) отмечают, что «царство непереживаемых феноменов, в сущности, непостижимо, за исключением случаев, когда оно может стать известным благодаря созданию или возникновению феноменологического события в царстве субъективного опыта» (р. 82).

В своих ранних трудах Фрейд пытался создать биологическую основу для своих положений и использовать терминологию, согласующуюся с другими научными достижениями того времени. Огромное влияние на него оказал Эрнст Брюкке – его учитель и в свою очередь ученик Гельмгольца, – который вместе с другими учеными ХIХ века считал, что с помощью принципов современной физики можно объяснить все природные явления, включая физиологические. Соответственно, при описании функционирования психики Фрейд использовал в качестве метафор термины, относящиеся к энергии, – сохранение, перемещение и разрядка. Психическая энергия, или либидо, была атрибутом эмоций, способных приводить психику в состояние активности; главная функция психического аппарата заключалась в сдерживании, использовании и регулировании этой психической энергии, или «возбуждения». Джордж Клейн (1976b) отмечает, что разработанная Фрейдом теория либидо, в сущности, включает в себя две теории. Первая основана на клиническом опыте, а вторая, в большей степени умозрительная, – на квазифизиологической модели энергетических сил, стремящихся к разрядке. Клейн утверждает, что если первая теория, основанная на клинических данных, остается пригодной и сейчас, поскольку способна ассимилировать новые результаты, полученные в ходе продолжающихся эмпирических исследований, то вторая теория – в большей степени умозрительная – менее пригодна, ибо модели, на которых она основана, устарели, а сама она возникла скорее из потребности в теоретическом согласовании с другими дисциплинами, нежели из потребности обобщить фактические данные. Идеи Клейна способствовали увеличению числа аналитиков, подвергающих сомнению теорию психической энергии. Мы тоже склонны отказаться от концепции психической энергии в ее конкретном понимании, то есть как некоторой реальной физической формы психической энергии. Но представление об инстинктивном влечении как идее, аффекте, импульсе, желании, оказывающем мотивирующее воздействие, то есть побуждающем психику к активности, остается пригодной и в клиническом отношении. Поэтому, если иногда мы будем использовать такой термин, как «инвестирование либидо», то его следует понимать в значении любовной привязанности, а не гипотетического количества психической энергии.

Фрейд не всегда был последователен в том, как подходить к оценке влечения: либо рассматривать его как нечто чисто психическое – в таком случае влечение и его психическая репрезентация идентичны, – либо как нечто непсихическое, которое достигает сознания только через ассоциативные мысли или эмоции, являющиеся, по существу, психическими репрезентантами. Тем не менее психологическая концепция стала основой психоаналитической теории мотивации. См. обсуждение Стрейчи, S. E., v. 14, p. 111–113.

Выражения удовольствия и неудовольствия одни исследователи рассматривают прежде всего как эмоциональные реакции (Emde et al., 1976), другие – как свидетельство ранней дифференциации влечений (Brenner, 1982). Пожалуй, все, что мы можем сказать сегодня, – эмоции и влечения теснейшим образом связаны между собой.

Понятие, введенное Гартманном для обозначения таких условий внешнего мира, которые делают возможным по крайней мере среднее физическое и психическое развитие индивида. – Примеч. пер.

В ходе этого обсуждения следует разграничивать межличностные отношения и объектные отношения. В первом случае речь идет о фактических взаимодействиях между людьми. Объектные отношения (или «интернализированные» объектные отношения) касаются интрапсихических аспектов взаимодействия с другими людьми, то есть психических репрезентаций себя и других и роли каждого в их взаимодействии.

В разработанной Кохутом психологии самости появился ряд новых терминов. Объект самости определяется как человек из внешнего окружения, который выполняет по отношению к самости определенные функции, благодаря чему у ребенка появляется ощущение своей индивидуальности, то есть связной структуры самости (Wolf, 1988, p. 547).