Проклятие Велеса - стр. 37
– Как же называть тебя?
– Быстро забыл, боярин, что я сын разорившегося боярина Ногова! В холопы твои отдан был за долги батюшки моего. Однако я и сам уже не помню этого. Ныне у меня другое прозвище. Его теперь знают все в округе. Косой. Как кто скажет «Косой», так каждому ясно, о ком речь.
– Тебя это устраивает? – широко раскрыл веки Алексей.
– Еще бы не нравилось! Я от рождения такой. Молва людская только добавила мне силы. В мою ватажку многие холопы хотят попасть, да только у меня особый отбор. Не каждому он по плечу. – Косой продолжал поглаживать круп лошади.
Озадаченность легла на лицо Алексея. Никогда не предполагал, что у лесных разбойников может идти какой-то отбор. Всегда думал, что к лесным грабителям прибиться мог всякий, кто приходил, что никому не отказывали. А тут отбор, да еще особый! Неужто много желающих бродит по лесам? Кинул беглый взор на сгрудившихся в стороне ватажников:
– На силу проверяешь? – Между тем ни прежде в овраге, ни сейчас здесь не остановил внимания на чьих-то внушительных размерах или других внешних данных, указывающих на физическую силу.
– Нет! – мотнул головой Косой. – На хитрость. Ватажник без хитрости в любой схватке будет бит. Мне резаные свиньи не нужны. Беру тех, кто сам режет свиней. Поскольку хитрость и мозги в одном гнезде кучкуются. Оторвать друг от друга их невозможно.
И опять Алексея удивили рассуждения Косого. Какую хитрость тот имел в виду? Умение владеть саблей, дубиной или кистенем либо изворачиваться в словесной перепалке? Впрочем, и в том, и в другом хитрость не помеха. Уточнять у Косого не стал. Подумал, что в этом времени, в котором оказался он с женой, слова Косого были обыкновенными для всех и задавать на эту тему вопросы значит насторожить собеседника. Алексей перевел глаза на разминавшуюся легкой поступью Марию и шагнул к ней:
– Ты все слышала, боярыня? – Он нарочно назвал ее так, чтобы не вызывать ненужных подозрений. Обстоятельства были непонятными. И как он догадывался, ему, которого принимали за боярина, задавать лишние вопросы разбойнику, бывшему холопу, было совершенно неправильно. Все, что тот мог сказать, он, похоже, сказал. Другого ничего не ведал. Хотя Алексей не верил, что он не знал, к кому сопровождал его с Марией. Одно было ясно: что этот ватажник, безусловно, пользуется в округе каким-то авторитетом не только у холопов и разбойного люда, но и у представителей других сословий, которые нанимают его и набивают ему мошну. Иначе как могли подрядить его для поиска и сопровождения боярина с женой?