Предпоследняя правда - стр. 19

– Я всё, – сказал Стью, открывая дверь ванной.

Николас поспешил сменить его, но как раз в это время в наружную дверь постучали. Подчиняясь необходимости, порожденной его выборным постом, Николас открыл дверь в коридор и увидел перед собою группу, которую он называл про себя комитетом. Йоргенсон, Халлер и Фландерз, всегдашние активисты, а за ними Петерсон, Гранди, Мартино, Джиллер и Христенсон, их сторонники. Николас обреченно вздохнул и впустил их.

Почти без звука – им хватило ума хоть на это – комитетчики вошли друг за другом в гнездо, где сразу же стало тесно. Как только дверь за ними закрылась, Йоргенсон сказал:

– Так вот, президент, что мы решили. Мы сидели ночью до четырех, обсуждая все это дело.

Он говорил тихо, жестко и очень решительно.

– Какое дело? – спросил Николас, хотя он и так догадался.

– Мы устраним политкома, этого Нанса. Инсценируем драку на двадцатом этаже, пробраться туда очень трудно, потому что по пути везде навалены ящики с деталями оловяшек. Чтобы подняться и нас там разнять, ему потребуется не менее получаса. И это даст тебе время. Время, в котором ты будешь нуждаться.

– Кофе? – предложил Николас, выходя на кухню.

– Сегодня, – сказал Йоргенсон.

Ничего ему не отвечая, Николас неспешно пил кофе. Больше всего ему хотелось быть сейчас в ванной. Чтобы закрыться на защелку и чтобы никто не мешал: ни Рита, ни брат, ни его жена – никто из них до него бы не добрался. Даже Кэрол. Ему хотелось, ну хотя бы на пару минут, запереться от них ото всех. Просто сидеть в одиночестве и слушать тишину, просто существовать. И тогда, возможно, он смог бы подумать. Найти себя. Не Николаса Сент-Джеймса, президента асептического бака «Том Микс», а себя как человека. И тогда бы он, наверное, понял, прав ли комиссар Нанс и всегда ли надо подчиняться закону. Или права Кэрол Тай, что происходит нечто странное и неправильное, чему подтверждением ее записи речей, произнесенных Янси за последний год. «Ку де гра», – думал он. То, что сейчас здесь происходит, как раз оно и есть, смертельный удар по башке.

С чашкой в руке Николас повернулся и взглянул на комитетчиков.

– Сегодня, – передразнил он Йоргенсона, которого не очень любил; Йоргенсон был из этих здоровяков с бычьей шеей, любителей пива.

– Мы знаем, что нужно поторопиться, – сказал Халлер.

Он говорил тихо, с оглядкой на Риту, стоявшую перед зеркалом; ее присутствие действовало ему на нервы, как, впрочем, и всему комитету. Конечно, они боялись, боялись полиции, боялись политкома. И все же они пришли.

– Давайте я опишу вам, какое положение сложилось с искусственными органами, – начал Николас, но его тут же перебил Фландерз.