Предатель. Сломанные лозы - стр. 43
— У меня знакомая ищет сестру. Та попала в школу-интернат, и..
«Да принеси солонку уже!».
«Дровишек подкиньте!».
«... не лучший день для пикника... ».
Слова Альберта утонули в праздничном гуле.
Так он думал. Но ошибся.
— А твои родители разве не были в этих школах? — неожиданно услышал он. — Все же там были...
Это была та самая старейшина со связкой соколиных перьев. Прикоснулась к нему, полузакрыв глаза. Все вокруг замолчали, взгляды были обращены на Альберта, и тот, смущенно и торопливо озираясь, проглотил недожеванный кусок колбасы.
— Какой же ты сильный. В тебе наша сила... Хочешь испытать её?
Альберту не хотелось ничего испытывать.
Но кто-то сказал: «Мать, расскажи ему! Наши дети должны знать настоящие истории».
9. Глава 9
Огонь в жаровне уже никто не подкармливал щепками, но искры, раздуваемые ветром, то и дело проскакивали по углям — и задремавшее пламя внезапно вспыхивало дрожащими языками.
Лицо старейшины, покрытое глубокими морщинами, не выражало ничего, кроме того особого спокойствия, которое приходит ко многое пережившим людям, но голос её выдавал скрываемое волнение.
— ...всё, что она сказала мне: «Веди себя хорошо. Будь послушной девочкой». Никаких надежд у неё не было, но она даже подумать не могла, что случится со мной. Я помню, как мама плакала, когда получила письмо. Помню, как собирала меня в дорогу. Я сидела в железной ванне, а она расчёсывала мои волосы. Потом принесла выглаженное белое платье и приколола маргаритку к косе. Я оделась и увидела, как к дому подъезжает автомобиль. Меня усадили на заднее сидение, мама поцеловала меня, и это был последний раз, когда я её видела.
Я не понимала, что происходит, всё казалось приключением. Я еду в настоящую школу, в другой город, познакомлюсь с другими детьми, найду много друзей. Меня привезли на вокзал, посадили в поезд, и там действительно было много детей. Мы играли и бегали по вагонам. И я думала, что поезд вот-вот остановится. Но он не останавливался. Увозил нас все дальше и дальше, и когда наступила ночь, мне стало страшно.
Утром поезд все-таки остановился, и в вагон зашли люди... Женщины. Они начали спрашивать наши имена, и когда пришел мой черед, одна из них взяла меня за руку и повела за собой. Они что-то говорили, но я ничего не понимала.
Мы пришли в большой дом, поднялись на второй этаж. Там была спальня: четыре ряда кроватей с одной стороны и четыре с другой. Меня подвели к одной кровати, указали на нее и что-то сказали. Я помотала головой: не понимаю. Одна из женщин опять указала на кровать и сложила ладони у щеки. Я поняла, что теперь буду спать здесь. Потом меня отвели в душевую, раздели и долго скребли щётками. Я дрожала от страха: никто никогда не трогал меня, кроме матери. Щётки царапали кожу. После душа голову посыпали каким-то вонючим порошком.