Предатель. Сломанные лозы - стр. 42
Он бросился к старушке с предложением помощи, но та улыбнулась и махнула рукой: «Да что ты, милый, с чем помогать-то?».
На столиках для пикника кто-то уже расстелил газеты, старейшина опрокинула на стол свою посудину — и у Альберта свело скулы. Что за пир предстал перед его глазами? Недаром юг Аппай славился своими морепродуктами: на столе оказались вареные креветки, крабы, лобстеры, пряные сосиски и кукуруза. Не приторно-сладкая, на которую так падки туристы — а настоящая, с плотным солоноватым зерном. Её вкус он помнил так же хорошо, как и аппийские пляжи — раскалённые июльским солнцем полосы мелкого песка, которые можно было только пробежать — чтобы одним прыжком уйти с головой в солёную, самую родную на свете воду.
Сероглазая девчонка выскочила из магазина и один за другим споро поставила на столы подносы со льдом, в котором лежали свежие устрицы и ломтики маринованной рыбы.
Альберт сглотнул голодную слюну и отвернулся. Одна из женщин заметила это, заметила его старое пальто и посиневшие костяшки пальцев.
— Иди сюда. Что ты там стоишь — иди сюда, ну же!
Кто-то уже разжёг огонь в жаровне, один из стариков потянул Альберта за рукав, и неожиданно ощущение силы, исходящей от земли, вернулось.
— Замёрз, милок?
— Ща, нальём ему, отогреется, — хохотнул кто-то из особо озорных стариков.
— Да кушай, ты чего? Здесь самые лучшие устрицы. На, держи лимончик.
Его окружили, с ним заговорили, подкладывали еду — не на тарелку, нет, на заботливо расстеленную газету, и он всё хотел спросить — откуда такие газеты, на которые можно класть еду?
А потом внезапно почувствовал, что кто-то прикасается к его голове — легко, словно птица крылом. Обернулся. Та самая старушка в вышитом полушубке гладила его по голове пучком из соколиных перьев и смотрела с той нежностью, с какой умеют смотреть только старики — то ли сожалея о своей прошедшей молодости, то ли желая хорошей молодости другим.
— И вот так вы каждый месяц собираетесь у костра? — поинтересовался Альберт, желая поддержать разговор, да и вспомнив вопрос сумасшедшей девчонки с белым игрушечным медведем.
И тут же отозвался чей-то дребезжащий, но весёлый голос:
— Когда есть чего пожрать — то и почаще можно!
Все рассмеялись, и Альберт смеялся вместе со всеми. Он давно не чувствовал себя настолько хорошо и настолько на своём месте.
Сероглазая девушка сидела напротив. Не улыбалась, не завлекала, но смотрела тепло — как на своего. Оказывается, и этого ему тоже давно не хватало...
Ему вспомнились слова дяди Фрэнка, и как рукой сняло вязкую апатию, не покидавшею его последние несколько дней. Раз уж он здесь, почему бы не задать вопросы, на которые у него самого нет пока ответов. Альберт решился.