Поговорим о депрессии. Признать болезнь. Преодолеть изоляцию. Принять помощь - стр. 33

Новые движения и их мотивирующие контрнарративы не появляются на общественной арене спонтанно. Как правило, они зреют неравномерно и с перерывами, часто страдают от внутренних разногласий и неопределенности собственных целей. Иногда группы, протестующие против гегемонии медицинской модели в психиатрии, приобретя некоторую известность, вскоре исчезают, поскольку их членов обескураживает ничтожность результатов перед лицом сильных конкурирующих идеологий. Хотя эти движения могут развиваться урывками, им всегда предшествуют более ранние попытки услышать те же голоса. В этой связи коротко отметим, что даже так называемые «лунатики» в первых и самых чудовищных приютах для душевнобольных пытались рассказать о своей жизни.

Еще в конце XIX века женщину могли заточить в психиатрическую лечебницу за такое проявление «безумия», как неповиновение мужу. Узников этих приютов персонал и врачи методично расчеловечивали, делая большей частью объектами презрения и глумления. В этих чудовищных условиях лица, принудительно заключенные в лечебницы, были лишены малейшей возможности высказывать или записывать свои мысли. В Англии того времени любые записи больных, обнаруженные персоналом, по закону классифицировались как «безумные» и конфисковались. Помещенным в лечебницы запрещалось иметь перо и бумагу[58]. При такой практике тем более удивительно, что заключенные порой находили весьма изобретательные способы оставить письменное свидетельство о своем опыте. Гейл Хорнштейн рассказала в своей книге «Куртка Агнес»[59] об Агнес Рихтер, бывшей швее, которая вшила в свою больничную робу зашифрованное послание, найденное уже после ее смерти. Хорнштейн видит в этом артефакте не свидетельство безумия Агнес, а отчаянную попытку сохранить чувство собственного достоинства и себя как личность в учреждении, стремящемся уничтожить в ней всё человеческое.

Неукротимое желание бывших пациентов рассказать о своем, нередко трагическом, опыте госпитализации подтверждается сотнями письменных документов, появившихся со времени учреждения психиатрических лечебниц: некоторые из них зашифрованы, как у Агнес, другие опубликованы в форме мемуаров или разоблачений. Тем не менее последовательные, организованные выступления бывших пациентов против неограниченной власти психиатрии, за право человека на защиту его от принудительной госпитализации и «накачивания лекарствами», за право создавать группы взаимопомощи, которыми руководили бы исключительно бывшие пациенты, и содействовать политическим переменам начались только с 1970-х годов. Иными словами, возникновение антипсихиатрического движения совпало с общим «радикализмом» шестидесятых и семидесятых годов и параллельными движениями за права чернокожих, женщин, гомосексуалистов и лиц с ограниченными возможностями. Повсеместно звучавшие в ту эпоху призывы к переменам пробудили и самосознание людей, считавших себя «жертвами психиатрии».