Поговорим о депрессии. Признать болезнь. Преодолеть изоляцию. Принять помощь - стр. 35
На «средах» DBSA разговор обычно начинается с «регистрации», в ходе которой участники группы взаимопомощи сообщают, как себя чувствуют и что они, возможно, хотели бы обсудить. Они могут также раскрыть свой диагноз или диагнозы. То, как они представляют себя, выявляет и разные степени влияния болезни на их самоиндентификацию. Кто-то начинает, например, с фразы: «Меня зовут Джо, я депрессивный». Другой член группы может не согласиться с такой самоидентификацией и указать на то, что, говоря: «Я депрессивный», мы не учитываем многие другие стороны нашей идентичности, в равной мере определяющие, кто мы есть. Он или она может мягко намекнуть, не будет ли точнее сказать: «Я Джо, я страдаю от депрессии». Еще кто-то может предложить вариант вроде: «Сейчас я стабилен, но у меня бывают эпизоды депрессии».
То, как члены группы говорят о себе и нередко – о своих отношениях с психиатрами и системой психического здравоохранения, предполагает полный спектр самоидентификации: от тех, кто отождествляет себя только с «носителем патологии»[64], до тех, кто ставит под сомнение «официальные» диагнозы или полностью отвергает любые ярлыки болезней. За каждой из таких реакций на личные проблемы стоят свои нарративы и, следовательно, свои представления о правильном подходе к проблемам, о перспективах «нормальной» жизни. Считающие себя исключительно «пациентами» соглашаются с психиатрическими причинами их недуга; они не подвергают сомнению врачебные предписания. Другие, под влиянием аргументов и контрнарративов групп антипсихиатрического движения, воспринимают себя как «потребителей». Потребители не прерывают общения с психотерапевтами, но рассчитывают на бóльшую автономию в том, что касается медицинских определений их состояния и выбора наиболее целесообразных методов лечения их недуга. Те, кто принял дискурс «выживших», целиком отвергают ярлык «пациента» и не признают медицинской модели психиатрии. Эти три нарратива коррелируются, соответственно, с реакциями принятия, переговоров и сопротивления[65].
Однако живой опыт испытывающих эмоциональные проблемы гораздо сложнее, ибо реакции людей иногда колеблются между доступными им нарративами. Они могут, например, из статуса «пациент» перейти к «потребителю», а затем и к реакции сопротивления. Лично я под влиянием историй тех, кто вообще прекратил лечение, бросился в опасную авантюру, перестав принимать Клонопин, о чем уже говорил выше в этой главе. Я хотел стать «выжившим», но моя зависимость от лекарств и продолжающиеся приступы депрессии и тревоги заставляют меня поддерживать отношения с психиатрами вопреки моему желанию. Я чувствую, что играю фальшивую роль потребителя, неловко приспосабливаясь к медицинской модели психического заболевания, в которой серьезно сомневаюсь сегодня. Поэтому во время «регистрации» в DBSA я могу представить себя так: «Привет, меня зовут Дэвид, я страдаю от депрессии и тревоги, но, возможно, самая большая моя проблема – привыкание к психотропным препаратам».