Песня Свон - стр. 123
– Извините. Воды нет совсем.
– А, черт! – пробормотала она. – У меня все горит.
Джош пощупал ей лоб и словно бы прикоснулся к жаровне; Дарлин лихорадило гораздо сильнее, чем его. Чуть дальше все еще мучался Поу-Поу, бормотал что-то о сусликах, потерянных ключах от грузовика и какой-то женщине по имени Голди.
– Блейкмен, – хрипло произнесла Дарлин. – Нам нужно доехать до Блейкмена. Свон, родненькая? Не волнуйся, мы доберемся туда.
– Да, мам, – спокойно ответила Свон, и Джош понял по ее голосу, что она знала: мать ее при смерти.
– Сразу же, как только нас вызволят отсюда. Мы поедем. Боже, я представляю себе, какое лицо будет у отца!
Она засмеялась, и в груди у нее забулькало.
– Да у него глаза на лоб полезут!
– Он ведь правда будет рад видеть нас, да, мам? – спросила Свон.
– Конечно! Черт побери, когда же сюда придут и вызволят нас? Когда придут?
– Скоро, мама.
Девочка после взрыва повзрослела на годы, подумал Джош.
– Я видела во сне Блейкмен, – сказала Дарлин. – Ты и я… шли, и я видела старый дом… прямо перед нами, за полем. И солнце… солнце светило так ярко. О, это был чудесный день. А я посмотрела через поле и увидела отца, он стоял на крыльце… и махал мне рукой, чтобы я перешла через поле. Он не… не ненавидел меня больше. И вдруг… из дома вышла моя мама и стала на крыльце рядом с ним… и они держались за руки. И она позвала:
– Дарлин! Дарлин! Мы ждем тебя, девочка! Иди домой!
Она затихла, слышалось только ее хриплое дыхание.
– Мы… мы уже пошли было через поле, но мама сказала: «Нет, родная! Только ты одна. Только ты. Маленькой девочке не надо. Только ты одна». А я не хотела идти через поле без моего ангелочка, мне стало страшно. Мама сказала: «Маленькой девочке нужно идти дальше. Идти далеко-далеко. О… я хотела перейти через поле… я хотела… но я не смогла.
Она нашла руку Свон.
– Я хочу домой, родная.
– Все хорошо, – прошептала Свон и пригладила мокрые от пота остатки волос матери. – Я люблю тебя, мама. Я так люблю тебя.
– Ох… все у меня было плохо, – в горле Дарлин послышалось рыдание. – Все, к чему я прикасалась… портила. О, Боже… кто присмотрит за моим ангелочком? Я боюсь… Я так боюсь.
Она разрыдалась, а Свон держала на руках ее голову и шептала:
– Мама. Я тут. Я с тобой.
Джош отполз от них. Залез в свой угол и свернулся, желая забыться.
Он не знал, сколько прошло времени – может быть, несколько часов, – когда услышал рядом шум. Он сел.
– Мистер? – голос у Свон был слабый и горестный. – Я думаю, моя мама ушла домой.
Она вздохнула и заплакала, и застонала одновременно.
Джош обнял ее, и девочка прильнула к его шее и заплакала навзрыд. Он чувствовал, как бьется ее сердечко, и ему хотелось кричать от злобы, и если бы в этот миг ему подвернулся кто-нибудь из тех горделивых дураков, которые нажимали кнопки, он бы переломал им шеи, как спички. Мысли о миллионах лежащих, может быть, мертвыми терзали сознание Джоша не больше, чем мысли о том, велика ли Вселенная и сколько миллиардов звезд мерцает в небесах.