Первая жена Кощея - стр. 11

- Тут спать будешь. На скамье, - Иван подтолкнул Неждана в тесную боковушу с одним окном, затянутым бычьим пузырем, и спросил враждебно: - Откуда ты только взялся?

- Из Мурома.

Сняв суму, Неждан положил ее на скамью и сел рядом.

- И что тебе понадобилось здесь?

- В ученики пришел к Морею проситься.

Спесь мгновенно слетела с Ивана, уступив место испугу. Но он быстро справился с собой, снова став надменным и высокомерным. Красивое лицо – наверняка нравится девкам! – исказила гримаса.

- Хочешь стать ворожеем?

- Ворожат – когда ворога зовут, - отрезал Неждан. – Хочу травы знать и наговоры. И светлые чары.

- Как скажешь... Костатин, - с усмешкой развел руками Иван. – Проклятье, язык сломаешь. Костей… Кощей – так проще. Да ты и есть такой – кожа да кости.

- А как тебя по-мирски кличут? – Неждан притворился, что не расслышал.

- Не твоя забота!

Откинув крышку стоящего в углу большого ларя, Иван вытащил пахнущий донником тулуп и бросил на скамью.

- Вечерять зовут, - заглянула в боковушу Марья и тут же исчезла.

Они сидели за столом: в торцах Морей и его жена Любава – сонно-задумчивая, словно и не заметившая появления нового человека в доме. Рядом с хозяином, друг против друга, Иван и Неждан, по правую руку от Любавы старуха Рада, по левую, наискось от Неждана – Марья. Если их взгляды встречались, у него снова шла кругом голова и пускалось вскачь сердце.

На девок он посматривал и раньше, на гуляньях, когда собирались молодые, плясали и пели. Красивые лица, ладные тела волновали и томили, наводили на нескромные мысли и жаркие сны, но еще не нашел ту, о которой мечтал бы и грезил. И вдруг Марья словно стрелой сразила, едва увидел. Хотя была совсем еще девочкой-отроковицей.

Впрочем, нет, в ее косе поблескивала лазоревая лента-воля – знак того, что уже пришел девичий возраст. Обликом Марья походила на отца – светлые волосы, широко расставленные большие глаза, то прозрачно-голубые, то почти синие, высокий чистый лоб под расшитым венцом. Неждан жадно схватывал каждую черту ее лица: и еще по-детски припухлые румяные щеки, и прямой нос, и тонкие брови вразлет, и нежные, как лепестки цветов, губы.

Марья стыдливо опускала длинные ресницы, но все же посматривала из-под них, а он так же смущенно упирался в свою миску, налегая на угощение. Еда на столе была простой, но сытной и вдоволь: ячменная каша с репой, рыбники из квасного теста, овсяный кисель с ягодами.

- Ешь, Константин, не щемись, - подала вдруг голос Любава. – Такой тощий, что смотреть жаль. Все кости наружу.

- Кощей и есть, - ехидно заметил Иван