Первая судебная риторика. «Риторика для Геренния» («Ad Herennium») - стр. 28

[32], будем использовать следующие места: сначала, после изложения фактов, – панегирик автору [текста] и потом чтение текста вслух; затем – допрос наших противников: осведомлены ли они должным образом с текстом этого закона, завещания, контракта или любого другого документа, приобщенного к делу? Затем [следует] сличение текста с признаваемым нашими противниками документом, за которым судье надо следить: не подправлен ли осторожно документ и не придумано ли ловко толкование? После [выяснения], что трактовка придумана и внесена в текст нашими противниками, [они] будут унижены и ослаблены. Тогда будет поднят вопрос: избегал ли писавший опасности, добавляя запись такого рода, неужели он действительно намеревался сделать это, или было невозможно записать это полностью где-то еще? Затем следует выяснить состояние писавшего и предъявить соображение, что он имел в виду, когда писал, и показать, что [наш] текст является ясным, кратким, уместным, полным и точно спланированным. Вслед за тем приведем примеры судебных решений, вынесенных в пользу текста, хотя противники поднимали вопрос о духе и смысле. Наконец, следует показать опасность отступления от буквы текста. Общеупотребительным местом здесь является [выступление] против того, кто, хотя и признавшись, что он нарушил освященные установления или предписания завещания, все же стремится оправдать свой проступок.