Палач и Шут - стр. 5
По крещению, шута-татарина нарекли Василием. Но при дворе его называли Кечкенхан – что на магометанском означало «маленький хан». Это не мешало ему, по велению господаря, менять колпак скомороха на шапку писаря – толмача или шлем воина. В общем Кечкенхан пришелся ко двору. Но главное, имея всего лишь одного покровителя, коротыш обзавелся толпой врагов. Не было Молдове ни одного вельможи, посла, или бояра кто бы не мечтал подкоротить карлика ровно на голову.
– Прикуси язык, богохульник, – запищал из темноты голос.
Игумен Теоктист, в народе его называли «непоставленный митрополит», человек со странностями. В рясе из толстой шерсти с высоким воротом, сановник обматывал ладони темной тканью. Камилавка, иногда скуфья, глубоко посажена на голову. Закрывала лоб по самые брови. Густая черная борода скрывала нижнюю часть лица. Несведущий решил бы, игумен прокаженный. Но это не так. Сановник не переносил света. Говорили недуг вызван долгими годами, проведенными в кельи-пещере скального монастыря.
– Не могу, – усмехнулся Кечкенхан, – мой язык меня кормит!
Уродец, как ни в чем не бывало, осушил кубок господаря. Довольно крякнув, спросил:
– Ваша милость, налить вам чарочку?
По лицу господаря промелькнула тень раздражения. Яков знал повелителя с малых лет и научился угадывать его мысли. Сейчас правитель был как жир на сковороде. Еще мгновенье и зашкварчит.
– Повелитель, – произнес воин в полголоса, смиренно склонив голову.
– А, Яков, – обрадовался Штефан. Кивком указал на стол. – Проходи, угощайся.
Это был хороший знак. Тем не менее, Яков продолжал стоять.
– Ответь мне, – продолжил властитель, – сколько воинов ты можешь снарядить к утру?
– Позвольте спросить, господин, – голос Якова оставался тихим и ровным, – какова цель?
За господаря из темноты ответил игумен.
– Ваша милость, это не займет и дня. Достаточно лишь появление дружины и …
Князь прервал служителя взмахом руки:
– Крестьяне в Сорокских землях, – терпеливо объяснил Штефан палачу, – отказываются служить оброк для постройки монастыря в Бекиров яре. Игумен Теоктист просит усмирить смутьянов.
– Господин, – обдумав сказанное, заговорил Яков, – в крепости Сороки знатный гарнизон. Я сам знаю половину воинов. И пыркэлаб Косте храбрый ратник.
– Крепость? Ха-ха-ха! – засмеялся скоморох, сплюнув на пол виноградную косточку. – Даже не ретирада! Знаешь почему Хан Девлет осаждать не стал? Нужду не где справить. Просто проскакал мимо. Гоп-гоп, гоп-гоп!
Кечкенхан подпрыгивая, завилял задницей. Должно быть именно так скакал ордынец.
– Ты говори да не заговаривайся, – хватил шута господарь. – Крепость только заложили. Дай срок.