Палач и Шут - стр. 6

– Так я о том же, мой повелитель, – карлик отправил в рот кисть винограда. – Хан и поскакал дальше. Нужника ведь еще нет.

Карлик пригнулся и звучно испортил воздух. В полумраке сдержанно захихикали. Самый гогочущий, лающий смешок был хорошо знаком Якову. Впрочем, и остальным тоже. Весельчак Жожи, винокур с побережья, своим необычным смехом сам всех смешил. Его гыгание звучало как вопль подавившейся костью лисицы. Но сейчас это было не кстати.

– Ты, шут, забылся, – рявкнул господарь. – Может с десяток розг напомнят тебе кто ты?

– Хоть двадцать, господин, – делано заныл Кечкенхан, – лишь бы вас развеселить.

Ловко соскочил со стула. Снял с пояса плеть, упал на колени и протянул орудье Штефану.

– Повелитель, – продолжил скоморох серьезным тоном, не поднимая опущенной головы, – Дозволь слово молвить! – и не дожидаясь позволения спросил. – Можно ли твоей волей или молитвами Теоктиста увеличить число дней в недели?

– О чем ты, презренный? – князь устало откинулся на спинку скамьи.

– Три дня недели крестьяне работают для крепости. Отец Теоктист просит еще три дня работы на монастырь. Увеличите неделю еще на два дня. Тогда, глядишь, челядь и себя сможет покормить.

– Дурак! – в сердцах сплюнул господарь. – Думал что-то дельное скажешь.

– Я всего лишь шут.

– Тогда замолчи, – приказал князь. – Яков, ты не ответил на мой вопрос.

– Господин, стольный град и так слаб гарнизоном …

– Разве я тебя о стольном граде спрашивал? Или о гарнизоне? – раздражение нарастало.

– Ни одного, господин, – тихо ответил Арник.

– Теоктист, ты слышал ответ, – князь отпил из кубка, давая понять, разговор окончен.

Но игумен не сдавался.

– Может ты, повелитель, забыл чей милостью посажен на трон? – начал он вызывающе. – Чья невидимая рука вела тебя от победы к победе? Кто давал тебе силы вставать с колен и презренно низвергать врагов Его? Неужели ты полагаешь что землю нашу от сил дьявольских оберегают крепости? Нет, повелитель, сила не в крепостях. А в Храмах Господних! И прежде всего их надо возводить! И не три дня в неделю, а все семь!

Служитель перевел дух и продолжил:

– Бекиров яр – святое место. Место, где селились первые христиане, изгнанники с земель Сирийских. Разве крепость должна быть там? Обитель Христова спасет почище всякой крепости!

Воодушевленную речь сановника прервало противное бормотание. Карлик успел встать с колен, поправить рубаху и спрятать под ремень кнут. Теперь он стоял у княжьего стола и передразнивал Теоктиста.

– Сгинь, презренный, – прошипел из темноты игумен.

– Скоморох я, – пискляво заговорил уродец. – Но еще и татарин. Монастырь для Орды, как цветочное поля для пчел.