Опыты цивилистического исследования. Выпуск 2 - стр. 40

По указанным причинам появляется необходимость отдельно рассмотреть возможность прекращения права требования путем одностороннего отказа управомоченного лица.

Если допустить, что при отказе от осуществления права требования оно прекращается, то прекращается и все обязательство. Как справедливо указывается в литературе, в структуре обязательственного правоотношения не может существовать обязанность без корреспондирующего ей права[181]. Соответственно, в этом случае отказ от осуществления права фактически становится аналогом прощения долга, по крайней мере в части направленности воли и последствий. Соответственно, возникает конкуренция институтов. Решить, какой именно институт должен быть применен в данной ситуации, можно только путем выявления их сущностных различий и сопоставления аргументов в поддержку той или иной конструкции.

Ради чистоты сравнения стоит упомянуть о нескольких теоретически возможных концепциях прощения долга. Двумя подходами, наиболее широко обсуждаемыми в литературе, являются прощение долга как односторонняя сделка и прощение долга как соглашение[182]. Иногда выделяют третий, в некотором роде компромиссный вариант, согласно которому кредитор заявляет о прощении долга в одностороннем порядке, однако за должником сохраняется право отказаться от такого прощения[183]. Последний подход закреплен в ГК РФ, некоторых других европейских кодексах (Нидерланды, Швейцария) либо был выработан на уровне судебной практики (Австрия, Франция, Германия)[184]. М.И. Брагинский в комментарии к ст. 9 ГК РФ называл прощение долга частным случаем отказа от договорных прав и рассматривал его в качестве исключения из правила п. 2 ст. 9[185]. Однако последний вариант конструкции прощения долга значительно чаще рассматривают в качестве специфического соглашения[186]. Таким образом, заявление (извещение, уведомление) о прощении долга выступает в роли оферты, тогда как молчание должника и отсутствие возвращений в разумный срок рассматривается как фикция акцепта[187]. Такое отсутствие возражений теоретически можно квалифицировать как акцепт молчанием, предусмотренный законом в понимании п. 3 ст. 158 ГК РФ. Тем не менее для дальнейшего обсуждения важно именно то, учитывается ли мнение должника в конструкции прощения долга. И в случае прямого соглашения, и в случае, описанном выше, его мнение учитывается.

Если же рассматривать прощение долга как одностороннюю сделку, то отказ от осуществления права полностью совпадет с прощением долга: лицо посредством одностороннего волеизъявления прекращает обязательство. Именно поэтому аргументы, используемые при решении вопроса, должно ли прощение долга быть односторонней сделкой, актуальны и при обсуждении отказа от осуществления права. По большому счету проблему стоит обозначить шире: может ли одностороннее волеизъявление прекратить обязательство?