Очерки по истории лечебной физической культуры в России ХХ века - стр. 3
А. С. Хомяков в одном из своих писем к МА. Максимовичу ругает врачей того времени, что они мало уделяют внимания назначению физических упражнений при лечении болезней.
«…теперь хожу почти без хромоты; но быстрые движения еще невозможны, боль еще есть, хотя и легкая, и нога несколько ссохлась и исхудала в мускулах… Кстати об исхудании мускулов: я теперь фехтую, чтобы укрепить ногу. Исхудание я приписываю отчасти боли, отчасти неподвижности. Доктора бестолковы: они на это не обращают достаточно внимания. Ведь теперь дознано, что венозная темная кровь, которою питается тело (мускулы), при напряжении члена обращается в алую, quasi артериальную. Одинаково ли питание в обоих случаях? Быть не может. Вот почему движение – необходимо, и почему больной член часто худеет и ссыхается не столько, думаю, от боли, сколько от неподвижности, к которой он осужден для избежания боли. Что скажешь? Ведь я медик не из последних; за то я бешусь на все медицинские журналы и газеты. Почти ни одного путного замечания…» («Русский архив», 1908, № 1). С. Т. Аксаков в письме к зятю, известному художнику Трутовскому часто хворавшему разными болезнями, советовал: «Купание без утомления, обливание себя водой, даже осенью и зимой, и ежедневное телодвижение» («Русский архив», 1892, № 2).
Высоко оценивали физические упражнения в сохранении здоровья больного организма лучшие представители русской врачебной науки Боткин, Иноземцев, Белоголовый. Проф. Боткин в своих лекциях по терапии внутренних болезней говорил: «при одном и том же расстройстве кровообращения нервный, дыхательный аппарат может быть в некоторой степени приучен к известному раздражителю, притуплён к восприниманию раздражения.
Так, если больной методически сокращает свои мышцы, развивает каждый раз одно и то же количество усилий для возбуждения дыхательных актов, то он может, наконец, достигнуть того, что число дыхательных движений, при продолжительном методическом упражнении, будет повышаться весьма незначительно и часто одышка, появлявшаяся при движениях относительно меньших, не появляется даже и при усиленных.
Субъект с тем или иным пороком сердца, усвоивший ложные гигиенические понятия, упорно оставляя свои мышцы в бездействии, начинает задыхаться при ничтожнейшем движении и, наоборот, субъект с подобным же страданием, но не отучивший своих нервных дыхательных аппаратов от влияния в известной степени возбудителя, совершает движения без резких ощущений одышки и только в случаях усиленного сокращения значительного числа мышц получает то ощущение, с которым почти не расстается больной при неправильном его содержании» (проф. С. П. Боткин. Курс клиники внутренних болезней, т. I, СПБ, 1912 г.).