Обнимая ветер - стр. 24

– Король дал мне ещё один шанс. Последний. – Хиггинс тяжело вздохнул.

– Его величество так и сказал? – Эррол прищурился и попытался во взгляде адмирала прочесть ответ на свой вопрос.

Александр покачал головой.

– Я и без слов это вижу. Он отводит взгляд, когда говорит. Депеши от него приходят через второсортных гонцов, а сам король бывал в Белой бухте последний раз два года назад. Своему шуту он благоволит охотнее и уделяет времени больше, чем к адмиралу.

– И что вы собираетесь делать? – Эррол ловил каждое слово наставника, пытаясь угадать направление мысли.

Хиггинс развёл руками.

– Боюсь, у меня нет выбора. Мы снарядим корабль и прочешем моря Калласа ещё раз. Залезем в каждую пещеру, спустимся во все ямы, но найдём это чёртово золото.

– Я тут как-то размышлял, а вдруг ничего нет, Александр? Обманка. Очередной розыгрыш Левассара, не более.

Хиггинс замотал головой.

– Сокровище существует, Эррол. И его много. Монеты, золотые и серебряные, драгоценные камни, нити жемчуга, перстни с сапфирами и изумрудами… Баснословное богатство!

– А кто кроме Левассара мог знать о сокровищах?

– Вся его команда – шестьдесят человек. Помнишь, мы всех поймали и допросили; никто даже о крохотной соринке не заикнулся.

– Левассар всех держал в страхе, – задумчиво вставил Эррол.

Александр изумлённо вскинул брови.

– Что может быть страшнее осознания приближения собственной смерти? Я каждому давал шанс на жизнь и взамен просил всего-то одну наводку на сокровище. Но все молчали, словно морской воды в рот набрали. Все шестьдесят человек.

– Левассара они боялись больше, чем смерти, – мудро заметил Эррол и пододвинул к себе тарелку с дымящимся мясом. Откусив большой кусок, долго и методично жевал, прикрыв глаза: наслаждался то ли вкусом, то ли запахом потрескивающих в печи дров.

Хиггинс тоже ткнул ножом мясо, но кусок встал поперёк горла, и Александр поспешил его проглотить, не разжевывая, запил пивом и отодвинул тарелку. Ягнёнок был пережарен – он это понял, едва надкусив, но Эррол продолжал смаковать блюдо, будто ничего вкуснее никогда не едал. Принадлежавший к семье ремесленника, он знал цену пище и хотя внешне, со стороны камзола и вычурного экипажа, производил вид щёголя и аристократа, которому трудно угодить, его истинная сущность легко читалась в таких обыденных ситуациях, как обед в таверне на задворках Бланеса или выбор цветов для дамы. В первом Акерс был прост, не привередлив и вечно голоден; во втором – скуп и хладен.

– Шестьдесят человек... – задумался Хиггинс. – Шестьдесят человек – и ни один не дрогнул перед виселицей, и не выдал тайну.