Обнимая ветер - стр. 25

– Угу, – промычал Эррол, обсасывая кость и вытирая жирные пальцы о шёлковый платок со своими инициалами, вышитыми серебряными нитями. – Ладно эти... его головорезы... ни мозгов, ни сердца – всё Левассар из них вышиб, но дети... Я, признаться, ставил на то, что Эрик расколется.

– Я тоже, – добавил Хиггинс.

– Кем он ему был? Что-то вроде мальчика-на-побегушках?

– И я так думал, но один человечек мне шепнул, что Левассар до того сошёл с ума, что только Эрику и доверял. От всех остальных, как от огня, шарахался, всех стращал, днём перепрятывал сокровище, а ночью заставлял Эрика карту перерисовывать.

– Совсем спятил, – поддакнул Эррол, а потом произнёс, вставая из-за стола: – Ну да дьявол с ними со всеми, Александр. Катарина где-то запропастилась. Я принесу ещё пива и покумекаем, как угодить королю.

Размазав последний жир с пальцев по платку, Акерс поднялся и скоро исчез в полумраке таверны, пропитанной дымом копчёных колбас.

Хиггинс устало скривился, потянул руки, повертел головой вправо-влево, разглядывая интерьер. Но пара секунд – смотреть на убогую обстановку надоело. Александр расстегнул до конца камзол, сунул руку во внутренний карман и нащупал склеенную из сотни кусочков старую пожелтевшую карту. Вытащив ценную бумажку и разложив перед собой, Хиггинс бережно провёл кончиками пальцев по краям. Он одновременно обожал и ненавидел этот исчерченный вдоль и поперёк листок, жаждал с головой окунуться в его тайну и найти сокровище мёртвого пирата. Вот уже много лет Александр был одержим, но одержим не страстью наживы, а желанием обрести покой и избавиться от навязчивых видений. Тех самых, когда впереди ничего не видишь – ни штурвала, ни компаса, ни горластой чайки на бортом, – но перед глазами стоит и никуда не хочет уходить кривая издевательская ухмылка. Ухмылка пирата Левассара.

Александр провёл ногтем по карте, будто чертил линию от одного острова до другого, будто прокладывал курс, хотя сам даже не представлял, о какой широте и долготе могла идти речь. Бриг Левассара облазил все моря, его шайку знали в каждом пиратском притоне, на каждой пиратской базе, в каждом кабаке и борделе. Но никто – ни один червяк – ни разу не дал ни одной зацепки адмиралу.

Непонятно какое море. Непонятно какая земля, глазеющая с центра карты на Александра большой кирпично-чёрной кляксой. Непонятные семь точек – то ли капли пролитого кофе, наполовину смешанного с ромом, то ли в действительности семь выстроенных в линию островов. Но больше ничего. Ни тебе знака, где зарыто сокровище, ни цифр каких-нибудь, за которые можно было бы ухватиться. Есть только несколько букв, начертанных в хаотичном порядке. Над их значениями ломал голову лучший королевский дешифровщик, но ничего толкового не нарыл. Он перепробовал все варианты расстановки букв в слова, изучил все словари и справочники, посоветовался с мудрецами, даже заглянул в пиратские притоны, чтобы за кружкой-другой пива выведать у морских бродяг хоть что-то, что могло подтолкнуть к разгадке. Всё тщетно. Как неустанно повторял Эррол, заставляя при этом Хиггинса недовольно морщиться: «Ответ знал Левассар, но Левассара нет».