Обнимая ветер - стр. 23
– Катарина. – Эррол галантно поцеловал руку трактирщицы и подарил ей серебряную монету. – Нам самого лучшего ягнёнка... Не того, что ты подавала в субботнему ужину – он был жёсткий. Сколько месяцев валялся у тебя в погребе?
Трактирщица кокетливо улыбнулась, демонстрируя неровные зубы. Эррол продолжал:
– Сделай к ягнёнку соус из мёда с каштанами и принеси пива. Холодного, тёмного, самого лучшего. И всё быстро. Быстро, Катарина.
И, шлёпнув трактирщицу по бёдрам, скрытым не одной и не двумя, а сразу тремя юбками, Эррол развернулся к Хиггинсу.
– Всегда задавался вопросом, кем занято твоё сердце. – Александр наблюдал за помощником, недоумевая. – Никак не думал, что всё зашло так далеко.
Эррол поморщился.
– Неужели вы столь низкого обо мне мнения? Я – убеждённый холостяк и уже вряд ли подыщу себе хозяйку. Тем более не пущу к себе в дом Катарину. Она хоть и не страшна, и телом вышла, но дурь из её головы и пушечным выстрелом не выбьешь. Воспитание – его не изменить.
– Именно, – согласился Хиггинс, перед глазами которого тут же всплыла недавняя потасовка его брата с бароном фон Стерлсом, и вспомнился разговор с сыном о манерах и приличиях.
– А теперь расскажите мне всё, Александр, – Эррол говорил мягко, но с напором. Он хорошо знал, в какой момент и что нужно адмиралу, и умел вовремя замолчать, чтобы в другой раз выйти уже на настоящий откровенный разговор.
Хиггинс внимательно посмотрел на помощника. Уже много лет он доверял человеку, что сейчас сидел с ним за одним столом. У Эррола было всё: красивые, хоть и не аристократические, черты лица; коротко подстриженные, тёмные, почти чёрные волосы и такие же тёмные глаза; ухоженные руки, что умело носили на указательном пальце перстень с крупным сапфиром; прямая осанка и отличная выправка военного.
Акерс не принадлежал ни к одному из известных старинных родов Калласа. Имя сделал себе сам. И своими успехами легко переплюнул многих отпрысков разных фамилий, от маркизов до баронов, не говоря уже о сыне самого адмирала. Возможно, именно по этой причине Александр видел вначале в юном, а затем уже и в возмужавшем Акерсе частичку самого себя. Разведи кто-нибудь адмирала на откровенный разговор, тот наверняка признался бы, что видел в Эрроле второго сына.
Катарина грохнула о деревянный стол миской с оливками, рядом поставила две высокие кружки холодного пива с таким толстым слоем пены, что стоило Александру сделать глоток, как тут же пришлось вытирать подбородок и губы. Эррол отхлебнул из своей кружки сразу много и громко – он больше ничего не говорил, а ждал, когда Хиггинс начнёт первым.