Новый Улисс, или Книга Судеб - стр. 3
Только размечтался, почувствовал, что лошадь остановилась. Послышался шум голосов. Андреа с неохотой открыл глаза. Разъезженная дорога вывела обоз на взгорок. Весь в ярких пятнах еще не опавших листьев лес расступился, открыв вид на виднеющийся вдалеке город.
Оглянувшись в поисках дяди, Андреа увидел его в толпе купцов, и направил лошадь в его сторону. Оказалось, путь обозу преградили дружинники московского князя, и литовские купцы теперь объясняют, кто они да откуда. Убедившись, что обоз угрозы не представляет, и получив от купцов сверток подарков, дружинники развернули своих коней и ускакали прочь. Обоз медленно двинулся в сторону города.
Издали Москва похожа на большой муравейник, облепивший холм над рекой. Такой вид ей придавала почти сплошь деревянная застройка. Лишь кое-где серую массу деревянных строений разбавляли каменные дома.
Путь пересекла неширокая, но, похоже, глубокая река с крутыми глинистыми берегами. Дорога упиралась в ворота приземистой башни. Позади – мост через реку, а за ним еще одна башня с воротами. Московиты укрепили свой город по всем правилам фортификационной науки.
Чем ближе обоз подъезжал к воротам, тем становилось многолюднее. Громыхали телеги, мычал скот, перекрикивались ратники в кольчугах. Возле ворот, будто выросшие невесть откуда, к обозу подскочили мытари, потребовали плату за проезд. Уплатив дань, купцы въехали в широкие врата, преодолели мост и вступили, наконец, в город.
Толпы народа разного званья сновали туда и сюда по деревянным помостам, защищавшим горожан от грязи, которую месили лошадиные копыта. Повсюду бойкая торговля, в которой Андреа заметил некоторую систему: на одной улице торговали мясом, на другой плыл запах теплого хлеба, далее – кислый запах выделанных шкур. Там же продавали сапоги. Пока Маттео расспрашивал кожевенника о гостинице, мимо прогрохотали несколько телег, груженных камнями. «Приказ великого князя, – пояснил кожевенник, – всем въезжающим везти с собой камни для городской стены».
Остановиться решили в Сурожской слободе, где жили союзные тирольскому графу генуэзцы. Правда, жилье оказалось под самой крышей, приходилось взбираться туда по узкой скрипучей лесенке, но содержалось изрядно, и было тут тепло – сквозь комнату проходила каменная труба от топившейся внизу печи. Цену за постой жадные генуэзцы запросили немаленькую, но тут уж ничего не поделаешь. Жила Москва тесно, свободных комнат сыщешь с трудом. Впрочем, надолго Маттео задерживаться здесь не собирался, имея поручение необременительного, как он полагал, свойства. Граф Генрих, страстный соколятник, послал его приобрести с полдюжины московитских ловчих соколов самого лучшего качества, ради чего щедро снабдил золотыми дукатами.