Новый Рим и славяне. Византийские мотивы славянства и Руси - стр. 5
Воины во главе с Велисарием заняли указанное им место и стали внимательно слушать всё, что говорилось на совете. Лишь изредка они перешёптывались между собой, обсуждая что-то. Велисарий был суров, неприступен и молчалив. С каменным лицом он внимал всему, что происходило, не поддаваясь настроениям, паническим высказываниям знати и членов синклита. Хилвудий осмотрелся вокруг и заметил, что левее него стоит Мунд – предводитель наёмников-германцев – готов и герулов. Тот был молчалив и суров, голубые глаза его, как лёд, источали холод, но лицо выражало безмолвное призрение, когда он взирал на знатных ромеев. Хилвудий был знаком с германцем.[8]
Негромко позвав Мунда, предводитель антов шагнул в его сторону, слегка поклонился и с дружеской иронией молвил по-гречески:
– Приветствую тебя, стратиг. Слышал я, ты недавно возвратился из похода. Надеюсь, победил всех своих врагов?
– Рад видеть тебя, конунг. Врагов своих я победил давно. Но базилевс и его вельможи раз от разу находят нам новых, – злобно улыбаясь, отвечал германец Хилвудию. При этом он кивнул в сторону Юстиниана и ромейской знати, подмигнув стратигу и насмешливо скривив уста.
– Ведаю и я о твоих победах над склавинами за Истром. Прими моё поздравление, – добавил он уже серьёзно, согнав улыбку с лица, пересечённого косым шрамом от межбровья к десной (правой) щеке.
– Благодарю тебя, стратиг. Послушаем же, что нам скажут ромеи о своих «победах», – совсем тихо отвечал Хилвудий.
Германец понимающе махнул головой и стал прислушиваться к разговору. Речь держал императорский спафарий Калоподий. Хилвудий неплохо знал греческий язык, но нервная и сбивчивая речь спафария была с трудом понятна ему.
– Господин, промедление смерти подобно! Всего час назад отряд бунтовщиков-прасинов, вооружённых с ног до головы, числом более двухсот человек, пытался выломать ворота и ворваться во дворец. Слава богу, готы во главе с их досточтимым стратигом Мундом отбросили наглецов. Но силы мятежников растут. Они готовы повторить нападение! Положение крайне тяжёлое. Правда, господин, твой евнух Нарсес через своих слуг сумел передать вождям венетов большие деньги и этим добился их отказа участвовать в бунте. Но чернь уже избрала нового базилевса – твоего племянника Ипатия. Бунтовщики привели его в форум Константина, подняли по традиции на щит, возложили на голову вместо императорской диадемы золотую цепь, а затем облачили в пурпурную мантию, захваченную во время грабежа одного из дворцов. Тысячи простолюдинов взяли в руки оружие и готовы идти на захват дворца во главе с новым императором, – в спешке, брызгая слюной, тараторил Калоподий.