Новые идеи в философии. Сборник номер 8 - стр. 3

Правда, есть люди, которые, отрицая психофизическую причинность, не хотят ничего и слышать о параллелизме в этой форме, и они, пожалуй, правы, пока в своем принципе видят только «эмпирический постулат»4, который в отдельных случаях подтверждается опытом и сохраняет свое значение для некоторых специальных исследований. Но параллелизм в этом смысле нас здесь вовсе не интересует, так как он с самого начала должен отказаться от замены психофизической причинности, да и вообще, по меньшей мере, оставить открытым вопрос о причинной обусловленности психической жизни. До тех пор, пока мы стоим на почве психофизической причинности, факты вынуждают нас признать, что наша душевная жизнь может испытывать влияние всякого материального процесса и действительно испытывает его во время его восприятия. Мы предполагаем причинную связь между звездами и световым ощущением, которое мы получаем, так же, как между пером в нашей руке и осязательными ощущениями, которые оно, по-видимому, вызывает. И если необходимо объяснить хотя бы видимость этой причинности, направленной от физических явлений к психическим, то мы не можем ограничиться предположением, что световые лучи, исходящие от звезд, вызывают известные действия в центральной нервной системе, и что только последние сопровождаются соответствующими ощущениями света. Нет, весь ряд физических процессов между центральной нервной системой и звездой должен иметь свою психическую сторону, чтобы могла быть восстановлена непрерывная причинная цепь психических процессов. Мы должны, значит, верить и в то – я возьму как можно более парадоксальный пример, – что если некоторое количество алкоголя изменяет наше душевное «настроение», то каждая отдельная капля алкоголя должна сопровождаться психическими процессами, создающими наше настроение, и что эти «духи алкоголя» должно быть, в свою очередь, созданы душевной жизнью, связанной с веществами, из которых добывается алкоголь, и т. д., и т. д., ибо психический причинный ряд не может нигде обрываться – точно так же, как ряд физический.

Одним словом, так как мы первоначально допустили, что ни одно тело не может быть объектом возможного восприятия, если оно не способно воздействовать на нашу душевную жизнь и если мы хотим не только изгнать психофизическую причинность, но и чем- нибудь заменить ее, то мы должны решиться на допущение замкнутого причинно-психического целого и мыслить каждое доступное восприятию тело одушевленным. Иначе его восприятие было бы чудом, разрывающим всеобщую причинную связь. Поэтому, как ни справедливо разграничение между параллелизмом, как эмпирическим постулатом, и панпсихизмом, как метафизической теорией, но столь же несомненно и то, что заместителем причинности параллелизм может явиться только в виде учения о всеобщей одушевленности.