Noli Me Tangere (Не трожь меня) - стр. 20
– Когда она нарисовала это? – собственный голос показался ему чужим, слабым, как эхо в пустой пещере. Он боялся услышать ответ, боялся узнать правду.
Катя достала пачку сигарет из кармана рваных джинсов. Ее руки дрожали, как осенние листья на ветру, когда она пыталась чиркнуть зажигалкой – три раза, прежде чем наконец вспыхнуло пламя. Она глубоко и жадно затянулась, словно нуждалась в этом, чтобы остаться в этом мире. Ее молчание было красноречивее любых слов. Макс знал, что она что-то скрывает, и это «что-то» было ужасным.
– За три дня до… до того, как она пропала, – резкий вдох, длинная затяжка. Дым клубился вокруг её головы, как туман, окутывая её лицо пеленой печали. – Перед последним концертом. Говорила, что чувствует, что что-то не так. Будто надвигалась гроза, которую она одна могла ощутить.
Она отвернулась к окну, спиной ко мне, погрузившись в свои мрачные мысли. На стекле кто-то написал что-то пальцем, возможно, имя или дату, но потом стёр – остались только размазанное, нечитаемое пятно, словно призрак воспоминания. Макс заметил, как напряглись её плечи под тонкой футболкой. Хрупкость, которую она обычно скрывала за бравадой и цинизмом, сейчас была ощутима, почти осязаема.
– Она переписала песню? – он разгладил смятый листок на колене, пытаясь найти в тексте ключ к разгадке. Слова, выведенные дрожащей рукой, казались сбивчивыми и отчаянными, далёкими от привычной оптимистичной лирики. Он надеялся найти в этих строчках хоть что-то, что помогло бы понять, что произошло, что заставило её исчезнуть без следа.
Катя пожала плечами, пепел с её сигареты упал на пол, оставляя серые точки на глянцевом линолеуме.
– Говорила, что ты сам её этому научил. Что это… – она постучала пальцем по виску, – звучит иначе в голове. Она всегда так говорила, когда пыталась объяснить, почему её слова не совпадают с поступками. Но сейчас, без Алисы, эти слова казались ещё более пустыми и бессмысленными.
Катя затянулась сигаретой до самого фильтра, затем резко раздавила окурок в переполненной пепельнице. В комнате уже стоял густой едкий запах табака, смешанный с легким ароматом скипидара и старой краски. Ее пальцы, обычно такие точные в работе, сейчас двигались нервно, словно отбивая какой-то невидимый ритм. Беспокойство пульсировало в каждом ее движении. Она потянулась к полке над мольбертом, и её рука на мгновение застыла в воздухе, словно она боялась коснуться чего-то запретного, потревожить призрак прошлого, витавший в мастерской.
Она оставила для тебя… вот это, – Катя достала из-под стопки эскизов конверт из плотной желтоватой бумаги. Бумага была слегка помятой, с загнутыми краями, как будто его долго носили с собой.