Noli Me Tangere (Не трожь меня) - стр. 21
Конверт был запечатан воском – тёмно-бордовым, как засохшая кровь. На оттиске угадывался силуэт гитары – в точности как татуировка на запястье Алисы. Эта маленькая деталь – гитара, отпечатанная на воске, – казалась последней отчаянной попыткой Алисы оставить свой след, заявить о себе. Когда Макс взял его в руки, бумага оказалась неожиданно тяжёлой и слегка влажной, будто её только что вытащили из кармана промокшего под дождём пальто. Эта влажность пробежала по его коже холодом, словно прикосновение самой Алисы.
Катя отвернулась, когда он начал вскрывать конверт. Её дыхание стало неровным, прерывистым. Она чувствовала, как к горлу подступает ком. Она начала теребить серебряный кулон на шее – подарок Алисы на прошлый день рождения. Кулон был выполнен в виде крошечного мольберта, и Катя никогда его не снимала. Это был её талисман, напоминание о той, кого она любила и потеряла. Катя не хотела видеть, что было в конверте, боялась, что это окончательно разрушит хрупкий мир, который она так старательно пыталась построить.
Внутри лежали предметы, сложившиеся в зловещую мозаику прошлого и настоящего, сплетающиеся в тревожную загадку.
1.Ключ был не просто старым, а древним. Потемневшая от времени бронза свидетельствовала о десятилетиях, а может, и веках службы. На его боку, словно клеймо или фамильный герб, красовались выгравированные инициалы «У.Д.» (Утопленник ДК). Странная аббревиатура, звучащая как мрачное прозвище. Зубцы ключа, когда-то острые и чёткие, теперь были закруглены и стёрты по краям, словно им открывали бесчисленные замки, медленно, но верно стирая его индивидуальность. Он пах сыростью и чем-то затхлым, как запах старых подвалов и давно ушедших историй.
2.Билет на автобус до реки – маленький прямоугольник выцветшей бумаги, хранящий в себе отголосок трагической поездки. Дата «18 октября» была напечатана криво, с загибами и провалами, словно на сломанной машинке, или же оператор намеренно искажал буквы, пытаясь что-то скрыть. На обратной стороне, казалось, было послание из загробного мира. Чьей-то дрожащей рукой, с нажимом и сбивчивым наклоном, было нацарапано: «23:45. Последний рейс». Слова пробирали до костей, намекая на фатальный исход, на точку невозврата.
3.Фотография – казалось бы, безобидное напоминание о счастливом дне, их первая совместная фотография у реки. Улыбки, солнце, молодость – всё это было живо и ярко. Но теперь на ней появилась деталь, которой раньше не было, жуткое дополнение к безмятежному прошлому. На заднем плане, между переплетёнными ветвями деревьев, клубилась тень, формируя смутную фигуру в чёрном. Неясная, размытая, словно призрак, но её присутствие ощущалось физически. Она смотрела – или, скорее, направляла свой взгляд прямо на них, проникая сквозь бумагу, сквозь время.