Noli Me Tangere (Не трожь меня) - стр. 18

– Она предупредила меня, что ты всё испортишь, – голос Кати звучал хрипло, как будто она плакала перед его приходом, словно выплакала все слёзы мира, оставив лишь сухой песок в горле. – Но я не думала, что ты так быстро найдёшь дверь… Она говорила, что ты слишком упрямый, слишком любопытный, но я надеялась… надеялась, что смогу тебя уберечь.

Она подошла к портрету, написанному в мрачных тонах, и провела пальцами по изображению тени, зловеще растянувшейся по углу холста. Краска на холсте зашевелилась, как живая, пульсируя под её прикосновением. Макс почувствовал, как по коже пробежал холодок, словно его коснулось что-то потустороннее.

– Ты ведь понял, да? – Катя повернулась к Максу, и в её глазах читалась безумная надежда вперемешку с отчаянием. Они блестели нездоровым блеском, выдавая бессонные ночи и страх, поселившийся в её душе. – Это не просто тень. Это дверь. И она уже открыта. Ты пришел сюда, очарованный этой картиной, очарованный ею… ты призвал это.

В этот момент портрет закапал чёрной краской, как будто холст заплакал густыми, вязкими слезами. Капли падали на пол, образуя лужицу, расползающуюся по паркету, словно чёрная кровь. Запах ацетона и чего-то гнилостного, чего-то, что никак не могло быть связано с краской, заполнил комнату, сдавливая лёгкие.

За окном студии что-то зашевелилось в темноте. Что-то высокое, слишком высокое для человека, силуэт, искажённый тьмой, словно сотканный из ночного кошмара. С неестественно длинными пальцами, похожими на когти, которые постукивали по стеклу в ритме его бешеного сердца. Каждый удар эхом отдавался в оглушительной тишине студии.

– Она ждёт тебя у реки, – прошептала Катя, роняя сигарету, так и не успев её прикурить. Она смотрела на Макса с мольбой, ужасом, любовью, сожалением. – Но ты не должен идти. Потому что это уже не она. Она использует её лицо, её воспоминания, её голос… но это не она. Это голодное, злобное существо, и она хочет только одного… тебя. Не ходи туда, Макс. Пожалуйста, не ходи. Останься здесь, где, возможно, у нас есть шанс.

Катя закрыла дверь студии на ключ, и два чётких щелчка повисли в воздухе, как выстрелы в тире, отрывая от реальности, в которой только что кипела жизнь. Теперь здесь воцарилась тишина, давящая и густая, как непрозрачная акварель. В небольшом помещении пахло краской, антисептиком и чем-то ещё – сладковатым, напоминающим ладан, что создавало странную, почти мистическую атмосферу, словно они находились не в студии, а в часовне, посвящённой искусству. Макс провёл рукой по лицу, ощущая, как под пальцами дрожат уставшие мышцы, и не только от физического напряжения. В воздухе витало необъяснимое напряжение, которое проникало под кожу, заставляя нервы звенеть. Его взгляд автоматически нашёл портрет Алисы – тот самый, что висел в центре стены, словно алтарь в храме, идолу которого они оба приносили свои жертвы в виде времени, сил. Лицо на портрете, казалось, смотрело с укором, словно знало о терзаниях, которые они пытались скрыть.