Нити судьбы. Волк - стр. 16

Вхожу в неё с трудом – узкая, мокрая, пытается отодвинуться.

– Давид, – шепчет на ухо, даёт поцеловать себя, выгибает спину, подставляя каждый участок своей груди и шеи.

– Как же я скучал по тебе, малышка, – целую её повсюду, до куда могу достать, сплетаю наши пальцы.

Стонет, цепляется, не выпускает меня. И я теряюсь в ощущениях, в ней, держу её в руках, пока она позволяет себе не сдерживаться и кончает; затем я в неё, не заботясь ни о чем. Мне похуй; кажется, за все время, что я был вдали от неё, я решил, что изменю всё. Эта встреча лишь мой запрос, лишь шанс, знамение, что пора, вот сейчас принять решение. Я простил ей всё, что было. Ненавидел сначала, но простил. Сегодня это не имеет значения; я задышал полной грудью только рядом с этой женщиной.

Не разговариваем, вымотаны, Рада истощена. Встаю, чтобы пройти в ванну и взять полотенце, поухаживать за ней. Это моё самое любимое занятие в жизни – ухаживать за ней, смотреть, как она стесняется.

– Давид, – сопит, прижимается ко мне во сне, пока я встречаю ранний рассвет.

– Радослава, – обнимаю.

Меня потряхивает от картинок прошлого, но ничего вокруг в её маленькой светлой комнате не говорит о том, что она продолжила этот путь, развратной бляди. Ничего не говорит о том, что у неё кто-то есть. Да уж, а тело не говорит о том, что она ебется в групповушке каждый день. Что это было тогда? Наркота? Молодость? Пьёт таблетки? Точно встречается с кем-то. Ненарочно злюсь, пытаясь вновь прогнать картинки прошлого. Беру телефон, чтобы заказать завтрак. Три пропущенных от Адель; всё это время она явно чувствует эту пропасть между нами, звонит по сотни раз, дома выряжается в разные кружевные тряпки, строит из себя идеальную жену. Да только я бы хотел любить это всё, но не могу, увы.

Странно понять это спустя столько времени. Понять, что, возможно, мой выбор был неправильным. Это страшно.

***

– Рад? Крошка, – нервничаю, как дурак с подносом у кровати. Но с ней по-другому не получается.

Открывает глаза, морщится от яркого солнечного света, потягивается как кошка, показывая мне все свои прелести: бледную кожу, что натянуто обтягивает бедра, татуировки, которые тщательно осмотрел; новой не появилось.

– Давид? – от испуга заматывается в простыню. – Сколько же я проспала?

– Часов двенадцать проспала; я взял на смелость заказать завтрак, – устраиваю поднос на её коленях.

– Вкусно пахнет, – упирается взглядом в еду.

– Что тут моё? – указывает на сырники и омлет.

– Всё твое, – сажусь напротив. – Ты вообще когда последний раз ела нормально?

– Вчера что-то ела, – поднимает глаза на меня, и это взгляд тяжелее свинца.