Нити судьбы. Волк - стр. 18

Еду в машине, пахну ей; в телефоне отыскиваю нашу песню, включаю, вспоминая, чего мне стоило одно осеннее знакомство.

Москва, осень, три года назад

Клуб заполняет множество людей, и за пультом стоит известный молодой диджей. У меня нет желания подниматься к шумным группам, среди которых, похоже, Майор с размахом отмечает покупку заведения. Мира укатила к лежачему Бесу, чтобы его развеселить. Столько шума из—за пары пуль! Стыдно признавать, но пару дней в Испании с Вольной были пожалуй, лучшими воспоминаниями, хотя что прошло – то прошло. Я даже не допускаю мысли, что мужик не выкарабкается. Сажусь за забитый бар, достаю телефон, чтобы посмотреть, что прислал сын. Он развлекается с братьями. Всё время кажется, что он мой, родной мальчик – так похож на меня и в то же время совершенно другой, правильный, чистый. Гордость переполняет.

Передо мной оказывается кружка с кофе, а рядом – едва уловимый запах свежих духов.

– Виски с колой, пожалуйста, – доносится звонкий голос девушки.

Позволяю себе наблюдать за ней: кожаные штаны, длинная черная шелковая блузка на одно плечо. На плече виднеется лямка от кружевного лифчика и татуировка – возможно, цветы или какое-то животное; чтобы рассмотреть, хочется снять с неё кофту. Волосы черные, прямые, до лопаток. Прямой нос, пухлые губы – на вид ей лет 20, не больше.

– Понравилась? – спрашивает она с прекрасным голосом.

– А? – отвечаю, отрываясь от мыслей и глядя на неё. Шоколадные глаза внимательно исследуют меня, и её губы расплываются в улыбке.

– Вы так смотрите, – говорит, отхлебнув коктейль и приподняв одну темную бровь.

– Вы красивая, – говорю, что пришло на ум.

– Вы смешной, однако, – удивленно моргает.

– Давид, – говорю своё имя, сам не знаю, почему.

– Рада, – отвечает она с улыбкой, облизывая губы.

– Я тоже рад, – удивляюсь её дерзости.

– Ну так всегда, – хохочет, запрокидывая голову, – я Радослава.

– Извини, – смеюсь, повторяя за ней.

– Бывает, – разворачивается ко мне, строит мне глаза.

– Вы одна? – спрашиваю, хотя не знаю, зачем это делаю.

– Ага, отыграла своё, теперь на арене маэстро Гоша, – театрально закатывает глаза.

– Вы, значит, Лилит? – спрашиваю и удивляюсь, как легко запомнил имя предыдущего исполнителя и её голос.

– Ага, она самая, – закусывает губу, и у меня моментально встает член. Черт возьми. На других не встает, а на ней – пожалуйста.

– Странный псевдоним для такой красивой девушки. Вы не любите младенцев? – пытаюсь вспомнить историю её персонажа, но это выходит не очень.

– Что за стереотипы, – цокает и театрально закатывает глаза. – Это потому что эта дама отказалась принять господство и значимость Адама? – допивает свой напиток. Я киваю бармену, чтобы он налил второй.