Наследство Карны - стр. 60
Незаметное подергивание подсказало Вениамину, что Карну сейчас вырвет. Он перевернул ее на бок и услыхал в пустом пространстве собственный голос.
Он звал Карну. Спокойно, ласково, неутомимо.
Глаза ее еще ничего не видели, но тело у него в руках выпрямилось и обмякло. Она затихла и побледнела.
Ни на кого не глядя, Вениамин унес Карну в ее комнату, оба были мокрые от пота.
Покой после припадка всегда приносил облегчение. Так было и на этот раз.
Но Вениамин получил предупреждение. Припадки падучей у Карны могли стать сильнее, чем он предполагал.
У Стине всегда был наготове отвар манжетки. Она тихонько вошла и молча поставила его на стол.
Вениамин не протестовал. Он знал, что Стине дает Карне и более сильные средства, которые плохо сочетались с его лекарствами.
Он обмыл Карну, переодел и сел рядом с ней.
Постепенно она пришла в себя.
– Папа, у тебя кровь. – Это первое, что она сказала.
Он взглянул на свою руку. Она прокусила ему указательный палец.
– Поспи, Карна, у тебя был сильный припадок. – Он смахнул с бледного личика влажные волосы.
– Ты не бойся, руки Ханны не опасные, – пробормотала она.
И забылась тяжелым сном.
Стол накрыли с обычной пышностью, ничего не забыли.
Линду и Олаисену приходилось бывать на званых обедах, и они щеголяли перед дамами своей искушенностью.
За столом их было шестеро, Андерс и Вениамин сидели друг против друга в концах стола. Вениамин чувствовал необъяснимое раздражение. Стол не раскладывали, он был небольшой, но Вениамин в своем конце чувствовал себя одиноким.
Он должен был признать, что Олаисен, бесспорно, относится к тем, кого называют настоящими мужчинами.
В Нурланде это имело большое значение. А настройщик, как слышал Вениамин, был к тому же еще и знатоком искусств.
Вернувшись в столовую, он заметил, что мужчин удивило его отношение к своим отцовским обязанностям.
Он так и слышал, как они говорят, оставшись одни: «Никто не спорит, припадок был страшный, и Грёнэльв, конечно, доктор, но разве он должен при этом быть еще и нянькой?»
Все молчали. Как молчат, когда на глазах у всех случается что-то неприличное. Вениамин уже сталкивался с таким поведением. Люди пугались припадков Карны и старались не замечать их. Его это возмущало, но он ничего не мог с этим поделать.
Анну посадили ближе к Андерсу. Бесконечно далеко от Вениамина. Наверное, поэтому он и не слышал, спросила ли она о самочувствии Карны.
Ханна же сидела рядом с ним. С другой стороны от нее сидел Олаисен с его огромными ручищами. Он держал их перед тарелкой, словно два редких, выставленных на обозрение предмета. Они говорили: «Вот руки настоящего мужчины! Они-то умеют грести!»