Наследство Карны - стр. 59
Карна стояла возле пианино и водила пальцем по гладкой поверхности. Глаза ее перебегали с лица Анны на ее пальцы на клавишах.
«Патетическая соната» Бетховена захватила всех.
Юлиус Линд не скрывал, что он ценитель музыки. Олаисен сидел в кресле, засунув большие пальцы в проймы жилета, лицо было поднято к потолку. Его грудной клетке мог позавидовать любой мужчина, за пухлыми красивыми губами белели безупречные зубы.
Ханна с непроницаемым видом стояла за пустым стулом, держа Исаака за руку. Красное летнее платье подчеркивало ее красоту. Фасон был взят из журнала, присланного из Христиании. Платье она шила по ночам, отрывая время у сна.
Анна была в белом, сшитом на заказ платье.
Вениамин видел разницу. Но гордость Ханны тронула его.
У Исаака текло из носа. Ханна быстро нагнулась, вытерла ему нос и строго поглядела на него.
Андерс не видел Анну, потому что всю комнату заполнила Дина.
Фома слушал музыку, не выходя из дома. Он уже закончил дела и брился. Вдруг он вздрогнул.
Из пореза на верхней губе потекла кровь.
С пепельно-серым лицом он смотрел на свое отражение.
Вениамин слушал, прислонившись к стене у всех за спиной. Один раз Анна оторвала глаза от нот и взглянула на него.
Карна засунула в рот большой палец, закрыла глаза и крепко прижалась к пианино. Ее тело сотрясал гром. Звуки заполнили ее. Они бились в ней, все сильнее и неистовее.
Пальцы летали над клавишами. Вот они протянулись над ее головой. Выросли. Приблизились. Превратились в угрей. Извиваясь, угри тянулись к ней. Уже не угри, а камни с острыми краями, они царапали ее.
Карна перестала сопротивляться им. Позволила поднять себя к солнцу, и все исчезло в сверкающей черноте.
Вениамин видел, как она упала навзничь. Шум ее падения заглушил музыку. Маленькое тельце изогнулось над полом.
Он тут же оказался рядом и сунул ей в рот два пальца. Острые зубки впились в них. Что-то хрустнуло. Но он стерпел.
Плечи Карны вздрагивали, ноги били по половицам. Лицо покраснело и блестело; пена и кровь – Вениамин надеялся, что это его кровь, – бежали у него по пальцам.
Широко открытыми глазами она смотрела сквозь него.
Анна вскочила, она побледнела, и ее руки замерли в воздухе.
Последних грохочущих звуков в нотах не было. Меж тем они еще звучали в комнате.
Потом их заглушила тишина.
Увидев, что лицо Карны посинело, Вениамин с силой выдернул пальцы из ее зубов, чтобы она могла дышать. Ему показалось, будто он сломал рыбе шею и вытащил внутренности через жабры. Наконец он рванул лиф нарядного платьица Карны, и пуговки запрыгали по полу.
Белые стеклянные пуговки с красным сердечком. Одна подкатилась к новеньким летним туфлям Вилфреда Олаисена и закачалась на месте.