Наследство Карны - стр. 62
Ханна милостиво кивнула. Близкая связь, которая, по-видимому, была между Вениамином и Анной в курительных комнатах Копенгагена, заставила вспыхнуть в ее зрачках яркие точки.
Олаисен засмеялся, сверкнув глазами:
– Значит, вы привыкли к табачному дыму еще в Копенгагене, фрёкен Анна? Это очень интересно…
Господин Линд встал и помог встать Анне, он что-то шепнул ей, отчего она стала еще красивее.
Олаисен тоже вскочил и помог Ханне, словно играл в новую для него, интересную игру.
Линд попросил пунша вместо коньяка. Если можно? И хорошо бы расположиться в беседке, а не в доме. Если можно?
– Там будет прохладно, – заметила Ханна.
Но Анна тоже предпочла беседку, и это решило все.
Пришлось Бергльот подать в беседку чашки и рюмки, горячий пунш и коньяк. Было уже девять вечера.
Дамы закутались в шали, расположились на принесенных для них подушках, и только после этого мужчины наконец раскурили сигары.
Вениамин извинился и ушел к Карне.
Цвет лица и пульс были у нее уже нормальные. Кожа – почти сухая.
Он потрогал ее руку, она схватила его за укушенный палец, причмокнула языком и вздохнула.
Вениамин почувствовал себя счастливым. Все постороннее исчезло. Он уже не мог вспомнить, что его огорчало.
В коридоре он разминулся с Бергльот, она несла поднос с посудой, волосы у нее растрепались. Она убирала в буфетной. Он тепло прикоснулся к ее плечу:
– Заглядывай к Карне… почаще. Мы будем в саду и обойдемся без тебя. Я оставил ее дверь приоткрытой. Только крикни, если что-то будет не так.
– Я не помню у нее такого сильного припадка. – Бергльот робко взглянула на него.
– Да, – согласился он.
И вдруг подумал, что только Бергльот говорила сегодня о Карне.
– Вы устали, господин доктор?
Что-то шевельнулось у него в груди. Застряло в горле.
Господи, подумал он, неужели достаточно такой малости? Нескольких слов, говорящих о том, что кто-то понимает, как ему дорог его ребенок.
Он взял из рук Бергльот поднос и отнес его на кухню. Она пришла, когда он пристраивал его на заставленный посудой стол.
– Не надо, господин доктор… Олине рассердится.
На столе стояла открытая бутылка мадеры. Вениамин налил две рюмки, протянул одну Бергльот, чокнулся с ней и крикнул в сторону комнаты Олине:
– За твое здоровье, Олине! И спасибо за обед! Ты ангел!
– Как все прошло? – послышалось оттуда.
– Прекрасно. Бергльот тоже ангел.
– Ей, бедняжке, сегодня досталось.
– Ничего, теперь отдохнет. – Вениамин просунул голову в дверь.
Олине возлежала в кровати, по обыкновению, с рюмкой в руке.
– Это разжижает кровь. – Она сконфузилась.
– Ты права! – засмеялся Вениамин и закрыл дверь.