Наследство Карны - стр. 63
Бергльот стояла у кухонного стола. Он подошел к ней:
– Очень устала?
Она подняла глаза и покраснела.
– Нет, что вы!
– Постараюсь поскорей отправить гостей домой, – сказал он, словно говорил с союзником, а не со служанкой.
– Нет, что вы! – снова воскликнула она.
Открыв дверь беседки, Вениамин услыхал смех.
Ему захотелось уйти, но он передумал. И устроился снаружи, чтобы чего-нибудь не пропустить.
Он не успел закурить сигару, как почувствовал первых комаров.
Олаисен заговорил о пристани.
Он уже раздобыл капитал для приобретения леса. Остается только нанять рабочих. За сходные деньги. Может, доктор или Андерс – Олаисен быстро отказался от официального тона в разговоре с Андерсом – захотят вложить капитал в такое предприятие? Будущее, несомненно, на стороне Страндстедета.
Он говорил долго. Анна вставляла восхищенные фразы, ей все здесь нравилось – пейзаж, свет, зелень. Такая яркая… Листья, трава…
Олаисен продолжал гнуть свое. Он предсказывал, что в скором времени пароходы перестанут заходить в небольшие местечки. Нет, он вовсе не считает, что Рейнснес относится к таким отжившим местечкам. Однако Рейнснесу полезно иметь прочную основу. Рейнснес из поколения в поколение жил покупкой, продажей и фрахтом рыбы. Но всему свое время. Пристань – вот что необходимо. Пристань в Страндстедете. Прогресс остановить невозможно. Погрузка, разгрузка, экспедиция – все прямо на пристани.
Андерс сказал, что уже слишком стар, чтобы говорить о делах в это время суток. Он просит извинить его. Осушив свою рюмку, он пожелал всем доброй ночи и ушел.
Вениамин подумал, что из Олаисена получился бы хороший проповедник. У него было призвание. И имя ему было Пристань.
Он снова наполнил рюмку и пробрался на место Андерса. Рядом с Анной. Вполголоса поблагодарил ее за то, что ей нравится его страна.
Потом он сказал Олаисену – и это была чистая правда, – что все его богатство ограничивается Рейнснесом и докторской практикой. Так что компаньоном он быть не может. Капиталом и торговлей в Рейнснесе распоряжается Андерс.
– Но я ценю внимание, которое вы оказали Рейнснесу, господин Олаисен, – прибавил он.
Анна с удивлением подняла на него глаза. Она уловила иронию. Даже дворники на Конгенс Нюторв в Копенгагене уловили бы ее, а вот Олаисен ничего не заметил.
Он вскочил:
– Ради бога, зовите меня просто Вилфредом!
Вениамин не успел и глазом моргнуть, как все стали звать друг друга просто по именам, а комары искусали его так, что он не мог уже сосчитать всех укусов.
Другие тоже страдали от комаров. Анна обмахивалась концом шали, и только одну Ханну они, по-видимому, не донимали.