Музыка - стр. 21
Елена Николаевна сидела возле окна и думала о том, что она, должно быть, так нелепо выглядит на фоне радостного весеннего пробуждения; что она не удалась природе, потому что не умеет радоваться просто так. Ей так нужно было это чудесное природное свойство к возрождению! Но ведь природу согревает солнце, потому она так ликует. А когда солнце остывает, она замерзает тоже. Нет, не отличается она от природы. Её солнце не согревает её, и вот ей холодно и мрачно.
Митя ни разу не задал ни одного вопроса о Неволине. Он всё это время наблюдал за матерью, и где-то в глубине своего детского сердца понял что-то такое, что научило его необходимому молчанию. Он часто приникал к матери, крепко обнимал её и так подолгу сидел с ней, укачивая её, как маленькую. Митя так рано познал науку заботы о своих близких, так охотно и умело заботился о них. Елена Николаевна думала, что в будущем из Мити получится замечате-льный муж, какого желала бы всякая женщина.
Размышления её прервал приход няни. Из окна Елена Николаевна видела, как та опять обменивается какими-то бумагами с почтовым курьером. Глаша как-то заметила об этом: «Можно подумать, что нянька наша вовсе и не нянька, а тайный служащий какого-нибудь департамента!» И правда, что-то такое было на уме у этой странной особы.
Теперь она устремилась прямо к Елене Николаевне и сообщила сладеньким голоском, что барыне пришло письмо из Санкт-Петербурга. Елена Николаевна взяла конверт, поблагодарила няню, отметив про себя, что та могла бы передать письмо через Глашу, но принесла его зачем-то сама. Определённо, странная женщина. Вот и не собирается уходить из комнаты, хотя в её услугах в данный момент не нуждаются. Елена Николаевна повторила слова благодарности, пристально поглядев на няню. Наконец, та удалилась, по обыкновению, недовольно поджав губы.
Прочитав письмо дважды, Елена Николаевна позвала Глашу.
– Представь, Глаша, граф С. – помнишь этого папиного родственника? – так вот, ни с того ни с сего, вспомнил о моём существовании. Даже приглашает погостить у них после Пасхи. Приписал при этом, что могу взять с собой детей и няню. Он-де рад будет поглядеть на внуков своего славного товарища. Что бы это значило? Для чего вдруг он ко мне написал? Как ты думаешь, не узнал ли он каких-нибудь подробностей об отце? Может быть, нельзя об этом написать, и хочет он лично мне рассказать?
– Чудно́, барыня, – Глаша на минуту задумалась. – Разве узнаешь сразу, что придёт в голову господам? Может, наскучили графам прежние знакомые, так решили завести у себя кого-нибудь свеженького? Вы, Елена Николаевна, всякому обществу украшение составите. Вами не стыдно и погордиться.