Москва и Восточная Европа. Советско-югославский конфликт и страны советского блока. 1948–1953 гг. - стр. 60

Активность политэмиграции еще продолжалась весной 1953 г., уже после смерти Сталина и, видимо, при поддержке кремлевских структур, где еще не было принято решение о дальнейшей политике в отношении Югославии. Так, в конце апреля под председательством П. Попиводы состоялась конференция «Союза патриотов по освобождению народов Югославии от фашистского гнета клики Тито–Ранковича и империалистической неволи», на которой ставилась задача освобождения югославского народа от «титовского фашистского режима» и возвращения страны «в лагерь демократии и социализма»[155]. Однако со второй половины 1953 г., с началом постепенной нормализации советско-югославских отношений интенсивность антиюгославской пропаганды заметно снизилась, а в сентябре–октябре 1954 г. в странах «народной демократии» прекратилось вещание эмигрантских радиостанций и выпуск газет, из продажи была изъята направленная против Югославии литература[156]. В мае 1955 г., накануне визита Н. Хрущева в Белград, ЦК КПСС обратился к членам Коминформбюро с предложением об отмене второй резолюции этой организации, принятой в ноябре 1949 г.[157]

Кремлевский анализ ситуации в Югославии и деятельности «агентов клики Тито» в компартиях европейских стран. Отделы ЦК, ответственные за внешнеполитические связи ВКП(б), в начале 1949 г. констатировали значительное усиление пропагандистской активности Югославии, направленной против СССР и его союзников, что было понятно: югославы давали ответ на мощную антиюгославскую кампанию, проводимую Москвой. Л. С. Баранов, как это было принято в тот период в кремлевских информационных материалах по Югославии, отмечал в своей записке В. М. Молотову, что «разнузданная антисоветская пропаганда клики Тито преследует своей целью отвлечь внимание трудящихся Югославии от растущего сближения югославских руководителей с англо-американскими реакционными кругами». Если основной «заботой» московских пропагандистов было любыми путями навесить, как того требовали наверху, на «клику Тито» ярлык продавшихся Западу предателей дела социализма, то югославский агитпроп формулировал свои обвинения против Кремля не так грубо и глупо, а указывал на то, что борьба СССР против Югославии приобретает характер борьбы не только против построения социализма в ней, но и превращается в борьбу против дальнейшего развития социализма в мире и социалистического единства. Баранов подробно описывал обстановку в Белграде: югославское руководство избегает встреч с дипломатами из стран «народной демократии» и проводит в отношении них «откровенно враждебную политику», в то время как представители Запада встречают широкую и радушную поддержку и помощь со стороны официальных лиц. Он отмечал возобновление работы столичной американской библиотеки, «проникновение в Югославию американских кинофильмов». Характерно замечание кремлевского чиновника, который с негодованием указывал на «явно шпионскую деятельность англо-американских дипломатов» и отсутствие адекватной реакции югославов на этот факт: «…никто из них до сих пор не был выслан из страны». Не забыл он упомянуть с раздражением и «английского шпиона» В. Велебита, председателя Комитета по делам туризма и гостиниц, в функции которого входило обслуживание многочисленных западных гостей и делегаций.