Москва и Восточная Европа. Советско-югославский конфликт и страны советского блока. 1948–1953 гг. - стр. 62
В апреле 1952 г. Григорьян подготовил записку, в которой попытался проанализировать экономические и военно-политические связи «клики Тито» с США и Англией. Начиная с привычных клише вроде «фашистская клика Тито, перейдя в лагерь империалистов, стала форсировать укрепление экономических и военно-политических связей» с США, Англией и другими капиталистически странами, он отмечал с укором, что в 1949 г. Югославия уже имела торговые связи с 25 странами. Дальнейшее развитие отношений с Западом, в том числе и в военной области, Григорьян описывал как очень опасное, чреватое для страны потерей независимости. США в обмен на поставки вооружений потребовали от Белграда координации военных планов в регионе и установления тесного сотрудничества по типу того, которое существовало в НАТО. Известно, что югославское руководство действительно подвергалось в этот период серьезному давлению со стороны США, но в итоге сумело использовать это обстоятельство в интересах внешней политики Югославии, в частности для решения проблемы Триеста[161].
Вывод, которым Григорьян завершал свою записку, был ожидаемым для этого периода, когда по разным, до сих пор не подтвержденным сведениям Москва готовила с помощью своих сателлитов вторжение в Югославию. Кремлевский «эксперт» несколько раз подчеркивал, что экономика, внутренняя и внешняя политика и югославская армия находятся «под непосредственным контролем американцев и подчинены подготовке к новой войне».
С лета 1949 г. отношения между двумя странами вступают в стадию еще более жестких взаимных обвинений. Москва обвиняла югославскую сторону в нарушении прав и репрессиях против советских граждан, оказавшихся в Югославии в эмиграции после революции. Объявив после 1946 г. белоэмигрантов своими гражданами, советская сторона начала через дипломатические представительства СССР в ФНРЮ активно привлекать их к распространению коминформовских пропагандистских материалов, что, естественно, вызвало противодействие югославских властей[162]. Белград в своих нотах объяснял, что эти лица являются гражданами ФНРЮ, так как они не ставили вопроса об отказе от гражданства, поэтому «упорное ходатайство о них посольства СССР представляет [собой] недопустимое вмешательство во внутренние дела ФНРЮ»[163]. Член югославской делегации в ООН В. Дедиер, выступая на заседании третьего комитета на 4-й сессии ГА ООН, рассказал о конфликтной ситуации с русскими эмигрантами. В 1946 г. советская сторона прислала в Югославию большую репатриационную комиссию, вступавшую в контакт с русскими и разъяснявшую им совершенные в прошлом ошибки. После трех лет такой работы лишь три человека были репатриированы на родину, а все остальные, подписав заявление о своей лояльности СССР, получили советские паспорта и остались в Югославии (т. е. обрели двойное гражданство). На них, по утверждению Дедиера, советскими органами были возложены особые функции, три тысячи из них работали в гражданской администрации. Когда СССР начал кампанию против Югославии, советские граждане были распределены по группам, часть которых получила задание заниматься подрывной и даже преступной деятельностью