Методология исследования политического: основные подходы и направления - стр. 25

Развитие юридического нормативизма связано с теорией «чистого права» Г. Кельзена, продолжившей неокантиантскую концепцию дуализма социального знания. Согласно данной концепции, выделяются «науки о сущем», изучающие фактическое состояние общества, и «науки о должном», делающие акцент на аксиологических, нормативных аспектах социально-политического бытия. Результатом такого дуализма стало теоретическое обоснование объективной необходимости выделения правоведения как науки «о должном» (наряду с этикой) в отдельную отрасль познания, обладающую ярко выраженной спецификой и дистанцированную от обществознания в целом и политической науки в частности.

Однако развитие политических реалий второй половины XX столетия наглядно продемонстрировали расширение сферы политического: политизация различных сфер общественной жизни стала устойчивой тенденцией в условиях уплотнения социально-политического времени и глобализации социально-политического пространства. В сложившейся ситуации традиционное противостояние юридической законности и политической целесообразности, на которое обращал внимание еще Г. Гроций и к чему апеллировал Г. Кельзен, перестало быть антагонистическим, в результате чего стала объективно неизбежной определенная конвергенция политического и правового в жизни современного общества. Следствием этих процессов стала имплементация политической наукой критериальных основ юридического нормативизма и переплетение его с нормативизмом сциентистским. Для развития последнего теория Г. Кельзена имела особое значение, так как в ее основе лежит принцип деидеологизации, то есть отказа от ангажированных оценок нормативных регуляторов, функционирующих в сфере политического.

Политологией второй половины XX в. был активно воспринят тезис формальной юриспруденции о фактической тождественности государства и права как регуляторов общественной жизни, базирующихся на императивных нормативах (правовых нормах), обеспеченных легитимным принуждением со стороны правящей элиты. Политическое в этом контексте рассматривается как аналог правопорядка в его «фактическом» понимании, то есть правопорядка как сложной системы общественных отношений, нормативной основой которой является, с одной стороны, совокупность формальноопределенных правовых предписаний, а с другой, – их практическая реализация в процессе государственного властвования и социально-политического взаимодействия. То есть политическое, с методологических позиций юридического нормативизма, рождается в результате адаптации правовых норм к конкретным политико-временным и политико-пространственным потребностям. В результате, можно говорить о постепенном стирании границ между «сущим» и «должным», а сам правопорядок выходит за рамки «юридически возможного» и переходит в разряд «политически сущего», то есть собственно политического. Таким образом, и понятие правопорядка, и понятие политического выступают в качестве аргументированной антитезы социальному хаосу, поскольку и в том, и в другом случае речь идет о правовой и деонтологической определенности, системности и упорядоченности общественных отношений. В конечном счете, даже в рамках юридического позитивизма, популярного в либерально-демократических политических системах, рождается представление о доминировании ценностных нормативов над нормативами сугубо правовыми. «Движущим принципом всякой демократии в действительности служит не экономическая свобода либерализма, как иногда утверждали (ибо демократия может быть как либеральной, так и социальной), а, скорее, духовная свобода», – пишет Г. Кельзен в одной из своих последних работ