Меня зовут писатель - стр. 15
«Мир без слов лишь тень, – шептала она, касаясь пальцами воздуха, где слова танцевали, как пылинки в луче, – но и слово без мира – лишь эхо, потерянное в пустоте». Она знала, что слова – это не просто звуки или чернила. Они были мостами, связывающими то, что разорвано: сердце и звёзды, прошлое и будущее, человек и божество. Каждое слово, произнесённое или написанное, прокладывало путь туда, где реальность уступала место воображению, которое становилось реальностью.
Но в эпоху, когда время текло быстрее света, слова изменились. Лира видела, как они множились, подобно звёздам в цифровом небе, но теряли вес. В мире, где каждый голос стремился быть услышанным, слова стали бесконечным и бурлящим потоком, часто становящимся пустым. Они текли через экраны, растворяясь в лентах новостей, постах, комментариях, где «истина» дробилась на осколки, а «ложь» одевалась в сияющие маски. Лира смотрела на этот мир из своей башни и чувствовала, как под напором этого шума дрожат её мосты.
«Когда-то слово было редким, – думала она, – его берегли, как в древности сохраняли огонь в ночи. Теперь же слова – песок, что сыплется сквозь пальцы». Она вспоминала, как в детстве, в деревне, где облака плыли медленно, она впервые услышала слово «свет». Мать произнесла его, указывая на закат, и Лира ощутила, как мир расширился, словно мост вырос из её сердца к чему-то вечному. Но в современности слово «свет» тонуло в миллионах других: в рекламе, обещающей счастье; в алгоритмах, сортирующих правду; в криках толпы, где каждый требовал своего особенного света.
Её башня теперь была не только хранилищем слов, но и перекрёстком миров. Один мост вёл в мир снов, где деревья шептались о забытых богах. Другой – в цифровую реальность, где слова становились кодом, управляющим умами. Третий, самый хрупкий, вёл в её собственное сердце, где она искала ответ: смогут ли слова остаться мостами в мире, где они превращаются в товар? Она видела, как люди внизу, в городах из стекла и стали, бросали слова в пустоту: твиты, умирающие за секунды; мемы, что смешили, но не трогали; новости, что пугали, но не учили. «Слова утратили свою магию, – шептала она, – или это мы разучились их слушать?»
Лира знала, что слова – двуликая сила. Они могли созидать миры, но могли и разрушать их. Слово «свобода» поднимало народы, но слово «страх» сковывало их цепями. Слово «любовь» сплетало души, но слово «ненависть», усиленное алгоритмами, разжигало войны. В её башне хранились слова, что изменили историю: «равенство», произнесённое шёпотом в подполье, «мечта», что зажгла революции, «прощай», что сломало миллионы сердец. Но теперь слова множились быстрее, чем она могла их сплести. Они становились вирусами, распространяясь через сети, искажая её мосты, выстраиваемые веками.