Маленький большой человек - стр. 12

– Вот. Значит, человек ответственный. Тогда скажи: ты почему до сих пор не в партии?

– В какой? – задал я вопрос и опять не успел сообразить, какие могут быть от него последствия.

– А ты что, много партий знаешь?

– Ну да, в принципе, – ответил я, не чуя подвоха, и стал перечислять, – КПРФ, ЛДПР, СР, ЕР…

– Это где такие? – удивился мой собеседник.

– В Госдуме, конечно, да и вообще, – ответил я. И только тут до меня допёрло, что я только что наговорил.

По спине пробежал холодок. Старшина смотрел на меня, широко раскрыв глаза.

5. Глава 5

Старшина недобро как-то усмехнулся.

– Ладно, Николай. Потом договорим, – сказал он и ушёл.

Я вернулся к лошадям. Пару часов возились с ними. Где упряжь починить, где передки подремонтировать. Потом кормили и поили животных, лечили. Словом, занимались своим гужевым транспортом, чтобы он, как и механический, был в работоспособном состоянии. Я не так долго на войне, но уже твёрдо запомнил: здесь всё иначе. Это там, на рубеже двух веков, лошади остались в прошлом, превратившись в экзотику. Здесь, в 1943-м, они – главная движущая сила. Не грузовики, не танки или тягачи, а именно эти вот, парнокопытные, на которых и легла одна из самых трудных задач – перевозить бойцов и военные грузы.

Утомлённые, часов в восемь вечера мы с Василием разожгли костёр и собрались обсушиться и погреться. Днём некоторое время моросил нудный дождь, и мы вымокли. Плащ-палатки смогли сохранить сухость сверху, но и штаны вместе с кальсонами по самое некуда, и портянки – всё было насквозь. Пришлось переодеваться и сушиться, чтобы не заболеть. Мы поужинали, и только я расслабился, предвкушая крепкий сон до самого утра, как послышались неподалеку шаги. Точнее – шлёпанье подошв по грязи.

Вскоре из сумерек появились двое солдат. Я бросил на них взгляд, и у меня появилось недоброе предчувствие.

– Кто тут сержант Агбаев? – спросил один из них.

– Я здесь, – ответил ему.

– Собирайтесь.

– Куда?

– Там узнаете, – прозвучал недобрый ответ.

Я быстро навернул сухие портянки, надел ботинки, закрепил обмотки. Василий всё это время, напряженный, сидел напротив и с волнением смотрел то на меня, то на солдат, которые были настроены явно решительно.

– Дядя Коля, может, мне командиру сообщить? – спросил напарник.

– Да, доложи, как уйдем, – сказал я. – Вещи с собой брать? – спросил солдат.

– Пока не надо.

Мы пошли, и я на прощание подмигнул Глухарёву. Мол, не тушуйся, боец! Всё будет хорошо! А у самого поджилки тряслись. Кажется, я догадался, по какой такой причине меня на ночь глядя два бойца, вооруженных автоматами, ведут в неизвестном направлении. Но спрашивать, по какой причине и куда идём, не стал. Всё и так было слишком похоже на арест. Возможно, я ошибаюсь, но когда смотришь много фильмов и читаешь книги о советском прошлом, другие ассоциации не возникают. Уж явно этим двоим не захотелось со мной в карты перекинуться или «козла» забить.