Маэстро - стр. 3
Он сидел в своём пафосном кресле, такой невозмутимый, будто не произошло ничего особенного. Будто они обсуждали его ближайшие гастроли, которые могут состояться, а могут и отмениться. С видимым удовольствием курил, через две затяжки отпивая по глотку кофе. Для довершения богемного образа не хватало только рояля. Рояль остался в холле, доктор видел его, когда шёл сюда. Доктор чувствовал раздражение. В конце концов, он востребованный специалист. Он провёл сегодня две операции, отстоял почти шесть часов у стола. А ещё текущие пациенты, бумаги, отчёты. Он давно уже мог быть дома. Тоже сидеть в кресле, пусть и не таком роскошном, и смотреть, что там опять вещают в телевизоре о паводках, урожае и угрозах американцев. А вместо этого вынужден уговаривать маэстро на жизненно необходимую операцию. Ну взрослые же люди…
– Марат Алиевич, времени на раздумья не так много, но оно всё-таки есть. Мне кажется, вопрос слишком важный, чтобы рубить с плеча. Подумайте, посоветуйтесь с супругой. В конце концов, можно проконсультироваться и у других специалистов.
Ему показалось, Агдавлетов как-то резко потерял интерес к разговору. Взгляд стал отрешённым, сигарета дотлела, и он, чуть не обжёгшись, с досадой кинул её в пепельницу. Рядом с ней стояла изящная фигурка. Пузатый карлик в шутовском колпаке и с мандолиной в руках. Половину лица карлика скрывала маска. Агдавлетов потянулся было к пачке за новой сигаретой, но вдруг передумал, и взял карлика. Любовно повертел его в длинных, неестественно гибких пальцах. Жест показался доктору странным, как и неожиданная задумчивость собеседника. Ещё одно проявление болезни или действительно для себя всё решил? Нет, так нельзя. В конце концов, он народный любимец. Пусть и давно не выходивший на сцену. Впрочем, так ли давно? Года два назад доктор его видел в каком-то сборном концерте. Наверняка у него ещё есть поклонники. Куда бы они делись? И близкие, которые его любят. Можно попытаться хотя бы ради них. Тем более, что шансы есть, и очень неплохие. Возможно, надо зайти с другой стороны, убедить. Вот только Агдавлетов мало походил на человека, меняющего собственные решения.
– Обещайте мне, что подумаете. Я позвоню вам через пару дней.
Он дождался кивка, но ощущение, что его не слышали, Бориса Аркадьевича не покинуло.
– Мне, пожалуй, пора.
Ещё десять минут потратил на объяснения с супругой. Разговаривали в холле, вполголоса. Доктор решил, что она имеет право знать. Кто, как не жена, может уговорить его лечиться?
Лифта в их доме не было – старинное здание, да и всего пять этажей. Ещё одна причина для вынужденного затворничества. Нет, он не жалел Агдавлетова. Скорее, искренне не понимал. Выходя на лестничную площадку, увидел девушку, поднимавшуюся навстречу. Бросился в глаза контраст между тёмной одеждой и ярко-красными розами, которые девушка несла в руках. Барышня наверняка шла со свидания. Надо же, ещё встречаются среди молодёжи галантные кавалеры? А он думал, все они остались в прошлом веке, во временах его юности.