Мадемуазель Лидочка, простите мой французский! - стр. 98
— Перцы согреть?
— Один. Перчик. Завтра. Ночью.
— Федя, не нервируй меня.
— Я тебя уламываю. Грубо получается? Так опыта ноль. У других ноги, как на льду, разъезжаются.
— И нужны они тебе?
— Их ноги? Нет, прошло… Беру качеством, не количеством. Ну и с возрастом понимаешь, что подцепить что-то себе дороже… Лида, пожалуйста… Мне ни одну бабу так не хотелось.
— Потому что отказала.
— Нет… Потому что раздразнила. Лида, ну давай… А?
Я мотнула головой. Чувствуя, что скоро придётся менять платье на любое. Даже на плащ…
— Федя, не надо…
— Не переделывай цитату, ты же не любишь переделки. Там было: надо, Федя, надо…
— По заднице тебе надо надавать…
— По заднице тебе… Надают за детский бантик…
— Сделай взрослый. У себя спереди. И успокойся!
— Я умею завязывать бантики только на ботинках, — улыбался он уже во весь рот.
И я потерялась. Это же серьезный человек, который берет у людей деньги с обещанием приумножить в разы. Ну не может он быть настолько… Хм, несерьезным, мягко говоря. Скорее всего, он меня разыгрывает, потому что… К той каше, которую он по пьяни вчера заварил, ни один здравомыслящий человек не может относиться серьезно. Нужно продолжать подыгрывать, тогда… Большая вероятность того, что вечером мы расстанемся навсегда. И плевать, что мне понравилось с ним целоваться… Да мне со многими нравилось после Лигоцкого, только это ничего не значит…
— Иди поешь. Кстати, а что ты мама даришь? Надо будет букет купить по дороге?
— Нет, цветы были посланы домой ещё три дня назад. Как она потащит их из ресторана… Мы просто. Собираемся семьей. Ну, с немного дальними родственниками, которых не пригласить нельзя, а распахивать перед ними двери дома стремно. Ну и вообще… Мы не любим посторонних людей дома, поэтому кейтеринг отменяется. Что?
— У меня есть для неё подарок. И я не предлагаю его купить. Это комплиментари гифт к платью.
Давыдов не изменился в лице.
— Иди на кухню. Я сейчас принесу шарфики, чтобы ты выбрал.
Он действительно пошёл и действительно съел мое кулинарное творчество едва тёплым. Я поставила на край стола огромную коробку и принялась развешивать по стульям шелковые шарфики мокрого валяния.
— Тоже творчество подруги?
— Мое. Трудотерапия. Почти год валяла, — подняла я глаза на вопрошающего. — Шарфик в день. Почти все раздарила. Вот осталось… Бери любой. Они хорошего качества. Даже если твоя мама выкинет, мне без разницы. Сама просто не могу выбросить. А подарить некому. У меня не так много друзей осталось. Как-то Даня меня со всеми раздружил, а из его компанию, сам понимаешь, я выпала. Выбирай, пожалуйста. Не обижай меня.