Мадемуазель Лидочка, простите мой французский! - стр. 35
— А что? — почувствовала я спиной неприятный холодок.
Только клеить меня не начинай, господин хороший. В смысле, пьяный…
— Да так… Повезло.
— Кому? Виталию? — вдруг сообразила я.
Давыдов рассмеялся. Снова, как конь.
— Ну не тебе ж… Ты большие машины водила раньше?
Он снова смотрел мне на ноги. Голова перевешивает или… Перепроверяет размер каблука? Так каблука вообще нет, почти флат.
— КамАЗы или БелАЗы? — попыталась я пошутить.
Давыдов на сей раз не заржал, но все же улыбнулся.
— Лендроверы?
Это проверка лояльности Хруслова или он просто боится за машинку? В любом случае нужно включить полудурочку.
— У меня седан, но я пару раз водила внедорожник друзей в качестве дизигнейтид драйвера, — я нарочно использовала американизм, говоря о том, что подменяла пьяных водителей.
Ну, понял? Так бы рулил сам…
— С дедушкой во Францию, свой седан, работа моделью и Хруслов, — протянул Давыдов. — Жизнь прекрасна и удивительна.
— Так мы едем? — проговорила я голосом Штирлица на грани провала.
Бальзаковская девушка, блин!
— Поехали… Что тут стоять-то?
В ногах правды нет. Лучше штаны протирать и юбки… Да просто задница со всеми моими благими намерениями и этим долбанным Ренджем. Девушка Хруслова! Виталик не понимает, что Давыдов не дурак? Не понимает. Как дураку понять!
6. Глава 6 "Девушка с волосами цвета льна"
На предложение включить музыку, я ответила согласием. Это последнее, что Давыдов сделал на своем телефоне, прежде чем поставить его у меня перед носом в качестве навигатора. Встроенным он почему-то не воспользовался. Привычка? Или лень было махать руками у меня перед носом. Или боялся промахнуться мимо клавиш сенсорного экрана. С телефоном-то можно общаться посредством голоса, что он собственно и делал.
На Невском проспекте пришлось немного потолкаться, а вот Садовая улица почему-то дала нам карт-бланш. И Давыдов перестал дергаться и заглядывать в боковые зеркала. А, может, просто ерзал, не в состоянии с первого раза беспроблемно растечься киселем по кожаному креслу.
Мы встали напротив крохотного магазинчика, в который я постоянно бегала, когда Лерке срочно нужно было купить что-нибудь для шитья. Я скосила глаза на закрытую дверь и встретилась взглядом с хозяином Ренджа — серый, точно серый, как, впрочем, и все лицо Давыдова сейчас. Пуговки — глаза, как выпуклые перламутровые пуговки, только с одной дырочкой-зрачком.
Дурацкое сравнение, но другого на ум не приходило — молчим, но о чем мне говорить с представителем другого мира, с инопланетянином? Не о перламутровых же пуговицах, ей богу! Главное, не говорить о молниях, которые ширинки. А вообще ширинки не только передний разрез брюк, но и вышитый отрез ткани, который девушки носили на голове вместо платка. Я бы сейчас не отказалась от головного убора монашки.