Мадемуазель Лидочка, простите мой французский! - стр. 37
Московский проспект длинный, Пулковское шоссе еще длиннее. Какого хрена селиться так далеко от центра города? В Пушкине! У него же не семеро по лавкам, чтобы в парке выгуливать! Не ходит же он в янтарную комнату каждый день! Еще сорок минут ехать. Давыдов же до дома все кости мне перемоет. Ну хоть про манеру вождения теперь молчит. Успокоился? Или окосел окончательно?
— Что из классики любишь?
Боже, скоро про погоду заговорим!
— Дебюсси.
— Почему?
— Потому что он француз, а я училась во французской школе. А, во-вторых, потому что в молодости он учил музыке детей русской меценатки и путешествие в Россию оставило в его творчестве яркий след.
— Патриотка, типа?
— При чем тут это?
— А при чем тогда русское влияние на французского композитора и любовь к его музыке?
— Скорее ассоциация себя с предметом его любви, — Боже, Лида, ты сейчас и себя, и его в ступор вгонишь! — Дебюсси признался в любви к русской девушке через музыку — девушка с волосами цвета льна, если знаете…
— Это твой настоящий цвет?
— У меня все настоящее…
— Даже не знаю, в твоей индустрии это плюс или минус… Привет, Сири. Открой Яндекс. Привет, Алиса. Сыграй Клод Дебюсси Девушка с волосами цвета льна. Спасибо, — добавил он уже тихо, для себя.
И для меня, чтобы я рассмеялась.
— Господи, одни бабы кругом… — ржал уже он.
Полилась музыка флейты. Через минуты трелей Давыдов выдал.
— Какая же скучная была эта особа, которой он посвятил эту тягомотину. Колыбельная, блин…
Он зевнул. Серьезно. Даже рукой рот не прикрыл. И мне захотелось попросить Алису сделать погромче, чтобы усилить эффект снотворного.
— А мне нравится. Можно послушать?
Это значит — помолчать. Можно молчать и не поддерживать тупых пустых разговоров.
— Ну… Если ты такая же зануда, в чем я собственно успел убедиться, слушай…
Уж лучше Дебюсси, чем вас! Кто из нас зануда, можно спорить долго… Хотя, какие могут быть сомнения!
— Лида… Ну хоть бы позвонила узнать, как он там…
Господи, думала, что Давыдов задрых… Давай, включай быстрее дурочку! А то Давыдов окончательно разуверится в том, что девушка с волосами цвета льна — девушка Хруслова.
— Виталик на работе часто звонит уточнить, как там мое самочувствие во время магнитных бурь?
Нет, слишком умно. Федор Александрович даже задумался. Надолго.
— Сейчас я на работе, — подумала, что молчать невежливо хотя бы с моей стороны. — Вот чего вы сами не позвоните? Все же это ваш шофёр. Вы ему жизнь каждый день доверяете…
— Ну ты… Чуть-чуть большее ему доверяешь, — хохотнул Давыдов, и я чуть не захлебнулась кислой слюной. — Так что звони ты. От меня можешь привет передать.