Лестовка наследника. Повесть - стр. 3

Очнувшись, он ослеп от солнца, которое било прямо в глаза, пригвождая его к земле. Наверху в полупрозрачных веточных узорах пересыпались листья, затылок подпирал узловатый корень. Леонт сел, потер ушибленную голову. Его котомка лежала в пыли у канавы и казалась нетронутой. Он проверил немудреное имущество и сперва успокоился, обнаружив, что все на месте. Потом ощупал расхристанный ворот, обтряс рубаху и чуть не подскочил от ужаса. Письма, завернутого в тряпицу, не было.

Несытый, изнуренный пленом Федор – а Леонт не сомневался в обидчике, как не сомневался, что тот голоден как собака, – не тронул в дорожной сумке ни корки, однако забрал письмо, которое, как велегласно, но легкомысленно провозгласил Леонт, не имело к душегубскому делу ни малейшего касательства. Голова была ватная, но, собрав мысли, Леонт решил, что пленник попросту отомстил ему за ночное неудобство, не найдя у неприятеля ничего стоящего. Он кое-как поднялся, покачнулся от накатившего головокружения, силой восстановил равновесие. Ветки негромко шелестели от ветра, раздражая его смятенный слух. За ними перламутрово светился парус, ползущий по студенистой воде у стрежня напротив острова. Цветочные глазки изучали его из пряной зелени. Вокруг не было ни души. Леонт еще постоял, проясняя мысли и взбадривая тело. Он словно решал, имеет ли его дальнейший поход какой-либо смысл без письменной подмоги. Потом осмелел и повлекся к пристани.

Скоро он был в городе, встретившем его обманным спокойствием и томными улицами, по которым фланировали снулые прохожие. Предчувствуя подвох, Леонт поднялся на гребень, где ему открылся ошеломительный ярмарочный вид, от которого у него закружилась ударенная голова и зарябило в глазах. Повсюду, насколько хватало ока, начиная с откоса, где яблоку негде было упасть от каменных домов и построек, до дальнего берега, отмеченного у горизонта зеленой кромкой, в пыли и мареве раскинулась многоцветная панорама из крыш, лабазов, складов, балаганов, пристаней лодок, барж, мостков, мачт и развевающихся флагов. Устройство огромного муравейника, подчиненного строгим, но неведомым праздному наблюдателю правилам, узаконивали очертания собора и церковные маковки, заметные то тут, то там. С тихих переулков, очерченных косыми заборами и оврагами, ярмарка смотрелась как центр вселенной, скопление богатырских сил, двинутых с городов и весей к пятачку на стрелке Оки. Подивившись этой масштабной суете, Леонт отправился к собственной цели. Через какое-то время нашел дом купца Ионова и осмотрел постройку издалека. Бревенчатый сруб смотрелся уважительно, стройные и крепкие столбы-вереи выглядели незыблемо. На коньке островерхой крыши ворковали голуби. Над ними наливалось влагой жемчужное облако. В распахнутых воротах зиял широкий двор, а седобородый хозяин расхаживал между подводами и покрикивал на грузчиков.