Леона. На рубеже иных миров - стр. 8
Девочка попыталась сделать еще один шаг, потянувшись вперед, но здесь силы, за которые она так отчаянно цеплялась, оставили ее — ноги подкосились, в глазах потемнело, ее резко повело в сторону, и обессиленное детское тело завалилось на бок, распластавшись на ступенях крыльца. Последнее, что она успела понять и ощутить прежде, чем сознание окончательно упало в темноту, это как в лицо ткнулась чья-то мокрая морда, и стало теплее.
Мгновением позже громко завыл прижавшийся к ней рыжий пес, а рядом, ворчливо причитая, захлопотал причудливый низкий старичок. Но этого она уже не услышала.
[1] Сажень – мера длинны, равная примерно 213 см
[2] Масть, серый окрас с белыми пятнами диаметром 2-5 см.
[3] Денник – индивидуальное стойло для лошади.
[4] Цветень – четвертый месяц года, соответствует месяцу Июнь.
2. Глава 2
Глава 2
Ее разбудило давящее желание облегчиться. Едва она пришла в сознание, как в нос ударил резкий запах трав, пыльцы и теплого смолистого дерева.
Девочка медленно разлепила глаза — вокруг оказалось темно. Лишь тонкая полоса света, пробивающаяся из-под полога в противоположной части закутка, позволяла не утонуть во тьме окончательно. Благо, после долгого сна глаз быстро приноравливается к сумраку. Она моргнула раз-другой и смогла осмотреться.
Она, вся покрытая мокрыми повязками с чем-то темным и резко пахнущим, лежала в крохотной узкой комнатке, едва ли больше той кладовой, где их старенькая ключница хранила чистильную утварь. Постелью девочке служила огромная, застеленная мягкой периной и тонкою простынею куча сена. Комнатка была настолько маленькой, что ложе занимало едва ли не треть всего свободного пространства, да так, что девочка едва не упиралась макушкой и носками в шероховатые бревенчатые стены. Сбоку же ее пригревала от чего-то теплая и единственная здесь каменная стенка.
Вокруг все было увешано полками, заставленными всевозможными баночками из темного стекла, узкими бутыльками и глиняными горшочками. На пузатых сосудах и плоских стеклянных бутыльках виднелись начертанные белым угловатые знаки, напоминающие какие-то чудны́е буквы. От полки к полке и вдоль толстых деревянных балок, под потолком, растянулись веревки с привязанными кривыми кореньями и пучками еще свежих благоухающих трав. А прямо над ней висели связки тоненьких веток с молодой листвой.
Девочка наморщила лоб, вновь прикрывая глаза, и постаралась сообразить, как тут очутилась. Как же это она не почувствовала, что ее перенесли?.. Она бросила взгляд на пробивающийся из-под полога свет. Кажется, уже день... А значит… Мамочка! Она должна быть уже здесь! Девочка взволнованно представила, как сейчас войдет мама, обнимет ее, и они вместе поедут домой. А в саду их встретит уставший, но целый и невредимый тятенька[1]. Внутри что-то встрепенулось, а на душе стало так тепло, что девочка невольно улыбнулась, чувствуя, как сжимается от предвкушения нутро. Тятя наверняка уже изловил и строго наказал негодяев. Это он еще не знает, что они обижали маму… Но вот они вернутся, и она все ему расскажет!